Сказка о Горне Грусе. Максим Сергеевич Евсеев
усков, получили заполненные пляжи Москва реки, или маленьких грязных прудиков в Чертаново. Загар до края коротких рукавов рубашек, очереди за мороженным и газировкой.
А детям?
Детям лето дарило каникулы.
Оно развезло малышню по дачам и пионер лагерям, скинуло их бабушкам и пионервожатым. Усеяло ими пляжи черного моря, выдало лопатки и ведерки и заставило лепить замки из песка.
Лето было в самом разгаре и мысли о школе еще не тревожили детские умы.
Не вспоминал о ней и Илюша.
Он выскочил из подъезда своего дома на улицу, где не было никого-никого.
Тихо было во дворе их дома.
И только скрип качелей, тихонько напомнил ему, что там, между песочницей и теннисным столом, ждет его верный друг Петька.
Он сидел на деревянном сидении, с отломанной доской, и отталкиваясь ногой от земли раскачивал качели и себя заодно.
Илюша рванул вперед, задыхаясь от восторга и желания удивить друга, а если получится, то и напугать.
Но он так топал ногами, так сопел носом, что не успел сделать и двадцати шагов, как Петька обернулся.
– Не вышло, – огорчился Илюша и собирался уже расстроится всерьез, а может даже и обидеться. Но друг улыбнулся ему так радостно и светло, что он тут же передумал обижаться и вместо этого заорал. что было силы.
– Петька, я приехал!!!!!
– Здорово друг!!! – Завопил в ответ Петя. – Ты из лагеря приехал?
– Да, приехал!!!
– И я приехал! Ты надолго?
– На все лето! Папе больше путевок не дают на работе!
– А на дачу к бабушке поедешь!!
– Нет. Она в больнице! Представляешь?!
– Урррааааа!!!!! Везука!!!!!
– А ты? Ты поедешь куда -нить?
– Нет!!! У мамки отпуск накрылся!
И счастливые они пустились в пляс. Они прыгали с качелей, стараясь улететь, как можно дальше, они пинали ногами песок в песочнице, они хлопали друг-друга по плечам.
Вдруг Петька остановился и даже замер. Глаза его сначала расширились, как будто он что-то вспомнил. Потом хитро сощурились, как если бы он придумал какую-то великолепную шалость. А потом нижние веки остались прищуренные, а верхние распахнулись. Получилось невероятно загадочно и интригующе.
– Слушай, Илюха! Я сейчас тебе такую штуку покажу – обалдеешь! Тоха с Аликом заикой, нашли подземный ход. За бойлерной люк. Там по лестнице слазишь и прям тоннель. Пошли?
– Ого! А ты уже лазил?
– Нет еще – они не пускают. Пошли пока нет никого.
Долго уговаривать Илюшу не пришлось. Не такой он был мальчик, чтобы не пойти и не посмотреть на подземный ход.
Ребята побежали мимо гаражей, взобрались по мокрой траве на горку, обогнули белую коробку бойлерной, и остановились перед открытым люком.
– Здоровско … А чего там?
– Я же говорю, подземный ход. Тоха говорил, что там прям лабиринт, можно заблудится. Один мальчишка навсегда потерялся. Они с Аликом его скелет видели.
Обоим от этой истории стало не по себе. Даже Пете, хотя он сам ее и выдумал только что.
Они некоторое время топтались вокруг груглой черной дыры входа в тоннель, не решаясь спуститься вниз.
Илюше стало немного страшно. Самую капельку. Но эта капелька, была в данный момент, гораздо весомее его желания полезть вниз, туда где лежал скелет какого-то мальчика.
– А давай потом, Петь? А то мне надо за хлебом. – И он ощупал карман шорт, котором лежал бумажный рубль. А в качестве доказательства, что слова его не выдумка, он достал из-под футболки полиэтиленовый пакет. Достал и даже залюбовался. На нем была нарисована новогодняя елка и свечка. С пакетом мама велела обращаться аккуратно. Он был тщательно ею вымыт и высушен на бельевой веревке.
– Зыкинский! – правильно оценил пакет Петя.
Они передавали пакет друг-другу, как полотно старинных мастеров. Что бы ничего не мешало любоваться красотой пакета, они старались держать его двумя пальцами. И завороженно замирали, глядя на елку и горящую свечу.
Илюша поднял пакет повыше и уже собирался сложить его и сунуть за пояс шорт, но подул ветер и пакет сделав прощальный кульбит, невероятным образом устремился в проем люка. Мальчики пытались его поймать, но только стукнулись лбами. И пока они терли ушибленные головы, пакет совсем пропал где-то внизу.
– Мама убьет.
– Ага. Чего делать будем?
Илья тяжело вздохнул – Чего? Ты уронил, ты и лезь.
– Я??? Ты сам его уронил…
– Я???? – Илюша постарался вложить в это "Я" максимум сарказма и презрения,