Погибель. Алексей Николаевич Наст
не нужно, Семён.
–Ради чего же ты живёшь?
–Думаю, жить осталось не долго. А?
–Ты прав, не долго.
Семён вспомнил, как евпатий хотел их оставить с Ингварем в Рязани, но Микула сам вызвался ехать на татар. Странно. Семён всегда считал Микулу недалёким увальнем, счастливым, когда есть много еды, тепло, выпивка и смазливая бабёнка. А тут – знал, что впереди смерть, а вызвался сам. И он, Семён, он ведь тоже знал, и тоже молчаливо принял под руку полтысячи воинов, и ведёт их на смерть. Что же? Оказывается, он прожил столько лет, и не знает ни себя, ни других. В чем же тогда был смысл его жизни? Никчмно прожил. Только кто в этом виноват – он или судьба?
На месте Переяславля– Рязанского нашли выжженное пепелище, усеянное трупами.
От Переяславля ушли от реки по рыхлому, превращенному в месиво проходившим войском, снегу к Ростиславлю. Через день впереди стал слышен ясно различимый многотысячный гомон – татары.
Евпатий развернул отряд в три колонны, и рязанцы пустили коней вскачь, выхватывая мечи.
Впереди показались шатры, табуны лошадей, холмами, лежащие в ряд, увешанные тюками, двугорбые верблюды.
Первыми заметили мчащиеся сотни скопища пленников, поднявшие гвалт и рванувшие во все стороны.
Семён уже мчался по обезумевшему стану, из ветра выхватывались лошадиные морды, губастые верблюды, визжащие бабы, падающие на колени, и он, в малахае, скривившийся в ужасе, выставив вперёд саблю, без лошади. Жах! Рука дёрнулась в ударе о твёрдое, и меч, сам собой взлетел вверх для нового удара, весь в крови. С почином!
Дальше он рубил бегающих, орущих в панике, безлошадных татар, не думая…
Бату чуть не расплескал горячий чай, когда в шатёр влетел перепуганный туленгит и, рухнув на колени, прошептал в ужасе:
–Орусуты ожили!
Бату переглянулся с Берке и Орду, бывшими здесь же, поставил пиалу на дастархан.
–Что ты мелешь?
–Рязанское войско, хан. Они ударили сзади, разбили обоз, отпустили хашар, рубят воинов. Наших легло без счету!
–Там камнемёты! – первым пришёл в себя Берке.
Бату нахмурился – если орусуты разобьют сложные китайские машины, он не сможет взять укреплённых городов. Тут же зыркнул на Орду.
–Кто их охраняет?
–Тысяча Хостоврула.
–Дай ему полтумена. За осадные орудия он ответит головой. И выясните, что это за загадочные орусуты? В тылу не должно было остаться никого.
Он раздосадовано встал, стал одевать пояс с саблей и агыштинским кинжалом.
–Коня! Придётся ехать.
Далеко в тылу стоял жуткий ор. Бату нетерпеливо вскочил в седло, заметил Аяна:
–Пошли туаджи к тёмникам, пусть войско выступает, не дожидаясь. Тут сами разберёмся.
Из обоза прилетели вестники – порублено верблюдов, разогнано лошадей из запасных табунов – не счесть, Хостоврул потерял большую часть своей тысячи и держит оборону у пороков из последних сил.
Когда Бату с братьями прискакали к орудиям, в деле уже был тумен кыпчаков Бурундая. Хостоврул