Король на горе. Александр Мазин
километров. Глаза у Гуннара Гагары – как у орла. Кабы стали ему зрение проверять, наверняка оказался бы из тех, кто на плакатике тестовом самую последнюю строчку читает. Ту, где «напечатано в типографии…». Глаза и мозги. И удача.
Из трех норегов, что когда-то ко мне присоединились, только он и остался. То есть так-то норегов у меня двое, если скальда считать, но Гагара, он давний. Через многое со мной прошел. Опытен, сметлив, верен, боец из лучших. Всем бы хорош, если бы не изрядная даже для викинга склонность к садизму.
– Гуннар насчитал у них на палубе – десятков шесть, – продолжал Медвежонок. – Большинство – дренги, так что если врасплох взять, можем и побить. Но не хотелось бы.
Согласен. По обоим пунктам.
– Быстро шли, – сказал Свартхёвди. – Быстрей нас. На румах – по двое.
Ну да. «Северный Змей» – кораблик хоть куда. Только гребцов у нас маловато.
– Надо – догоним, – флегматично сообщил Хавгрим, утирая бороду. – Ветер поднимается. Надо?
Я покачал головой.
Можно не сомневаться: прикажи я догнать и атаковать численно превосходящего противника, так и будет. Но ни Хавгрим с нашими бывшими сопалубниками, ни молодняк Хрёрека нам не враги. Или – нет? Разве не пообещал Ульфхам отправить меня на ту сторону вечности, если конунг прикажет?
Так или иначе, но нам с данами Рюрика не по пути.
– Как пообедаем, ставим парус, – распорядился я. – А потом всем отдыхать. Сам у кормила постою.
Река – не море, но любая практика мне не помешает.
Проснулась Заря. Вспрыгнула на борт, потянулась сладко, балансируя…
Угу. Мой молодняк сразу слюни пустил. Да и не только молодняк.
– Любят моего братца бабы, – не без гордости сообщил народу Медвежонок. – Вот за что, понять не могу.
– Не ты один, – подхватил лакомую тему моей внешности Хавгрим Палица. – Чернявый, мелкий, стручок у него… Стручок и есть. Колдовство, видать.
– Ага, – проворчал я. – Кое-кто, между прочим, меня из Черноголового в Белого переименовал. Уж не ты ли, Хавгрим?
Зарёнка прямо с борта ловко спрыгнула на песок, присела у воды, умываясь. Сделала вид, что не слышит. Но слушала о-очень внимательно.
– Потому что тот, кто прозвал тебя Черноголовым, сути твоей не видел! – проворчал Палица. – А я – видел. И назвал. Невелика хитрость – увидеть собственными глазами. А вот мать его, – кивок в сторону Медвежонка, – она, да. Она умеет видеть куда как дальше. Это ведь она тебе имя дала, Медвежонок?
– Она, – подтвердил Свартхёвди. – Моя мать в колдовстве ой как сильна. Вот, помню я, очередной женишок ее допекал. Пять раз в гости приезжал, говорил, что жениться хочет. Допёк нас, сил нет. Одного пива нашего выдул бочонка два, не меньше. Так надоел, что она на штанах его руну перевернутую пальцем нарисовала, пошептала чуть – и уд у женишка ссохся.
– Жестоко, – проворчал Хавгрим. – Лучше б ты сам женишка отвадил.
Свартхёвди захохотал.
– Кабы я его отвадил, пришлось бы виру платить, а так он сам матушке полные сани добра привез, чтоб