Друзья и недруги. Том 1. Айлин Вульф
Женщина тяжело вздохнула и признательно провела ладонью по плечу Джона, когда тот поравнялся с ней. Не сказав ни одного слова, он склонил голову в поклоне и вышел за ворота. Женщина осталась стоять где стояла, не спуская суровых глаз с дверей конюшни, пока оттуда не вышел Вилл. Он мгновенно заметил мать, но намеревался пройти мимо, и прошел бы, если бы она не остановила его требовательным возгласом:
– Вилл, стой! Мне надо поговорить с тобой.
– О чем? – осведомился Вилл, остановившись рядом с матерью, но не соизволив ни повернуться к ней, ни посмотреть на нее.
– О том, что тебе пора взяться за ум, немедленно вернуться в Веардрун и попросить у отца прощения.
Вот теперь он повернул голову в ее сторону и внимательно посмотрел на мать. Барбаре Скарлет минуло тридцать четыре года, но выглядела она много моложе и рядом с Виллом казалась не матерью, а старшей сестрой. Природа не поскупилась, одарив Барбару красивым лицом, пышными волосами пепельно-русого цвета, изящным сложением. Вилл грустно усмехнулся, представив, какой она была в шестнадцать лет, когда жизнь свела ее с Альриком Рочестером, графом Хантингтоном и самым могущественным лордом Средних земель. А Барбара в свою очередь смотрела на сына и думала о том, как он стал походить на отца – и темным цветом волос, и высоким ростом, и статной фигурой воина, и чертами лица. Только глаза Вилла были янтарно-медового цвета в отличие от темно-синих глаз графа Альрика. Но выражение непреклонности, которое она видела сейчас на его лице, еще больше сделало Вилла похожим на отца.
– Нет, – кратко ответил он и упрямо сжал губы.
Барбара очень неодобрительно покачала головой, не сводя с сына не менее упрямого взгляда.
– Тебе мало того, что он посылал за тобой и просил вернуться? Мало, что твой брат – лорд Робин – приезжал в Локсли и уговаривал тебя поехать в Веардрун вместе с ним? Вилл, когда-нибудь гордость не доведет тебя до добра!
Вилл выслушал упреки матери с бесстрастным лицом, после чего, пожав плечами, обронил:
– Что поделать? Поскольку у тебя гордости нет, мне ее было отмерено за двоих.
– Уильям! – голос Барбары прозвучал, как удар хлыста.
Ее голубые глаза потемнели от гнева. Вилл, опомнившись, поймал руку матери и, несмотря на сопротивление Барбары, поднес к губам.
– Прости, матушка! – Он виновато склонил голову и повторил: – Прости.
Взгляд Барбары смягчился. Она потрепала сына по затылку и, высвободив руку, тихо сказала:
– Ты можешь сотню раз упрекнуть меня в том, что я когда-то полюбила твоего отца и легла в его постель. Но я ни разу не пожалела об этом. Во-первых, твой отец стоит любви, и я не встретила никого, кто был бы его достойнее. Во-вторых, у меня родился ты, и одного этого достаточно, чтобы я, будь у меня возможность вернуться в прошлое, поступила бы так же.
Вилл еле слышно вздохнул, и Барбара, решив воспользоваться тем, что его волю ослабило чувство вины, усилила натиск.
– Вилл, мальчик мой, я очень прошу тебя вернуться домой, в Веардрун, потому что именно