Ледяные коньки. Серия «Очень маленькое созвездие». Ольга Апреликова
волк, больше не тоскуя, а радуясь, смотрел на него! И белые бумаги падали из его рук.
Сташка шагнул вперед и свел брови, вглядываясь: за большим столом, полным работы, уставший человек. Он казался черным из-за черной одежды, черных волос и угрюмых бровей, но это был его белый волшебный волк! Он не волк, он – Яр!! И глаза родные синие, живые – и это наяву!! И он рад видеть его! Так рад! Сташка, от внезапной жалости к нему, такому уставшему, и от желания прямо сейчас вкрутиться башкой под его большую ладонь, дрожа, двинулся вперед, притягиваясь, как железка к магниту. Яр засмеялся, встал и протянул руки навстречу. Сташка прыгнул к нему, ткнулся лицом в черную грудь и замер. Какой он громадный! Не дыша от счастья, наконец ощутил на затылке теплое защищающее прикосновение и судорожно вдохнул родной запах. Все-таки он, и будучи человеком, пах горечью, снегом и шерстью – волком. Это он. Это его голос звал его из чужого мира – домой. Сюда. К нему. Волк нежно, медленно поднял на руки и вдруг так крепко прижал к груди, что Сташка всем телом ощутил грохот его сердца. Растерялся от наката счастья, от любви, от боли своего сердца, нетерпеливо кинувшегося вслед за громадным сердцем этого родного человека, и, не шевелясь в его руках, спросил сердито:
– Яр!! Почему так… так долго? Так далеко? Без тебя?
– Так надо, – чуть виновато ответил так же на Чаре волк и обнял еще крепче. Его голос был невыносимо родным, и жгучим потоком хлынули слезы. Сташка, пряча их, сам обхватил его за шею и еще вцепился в одежду изо всей силы, прижался мокрым лицом к колючей щеке:
– Не отсылай меня. Нельзя. Не могу. Без тебя – никак.
– Без тебя тоже, – шепнул он в самое ухо. – Но… мы можем хотеть многого… Но еще больше мы должны.
– Я знаю, – буркнул Сташка и нечаянно вытер слезы об его плечо. Осознал, что сделал и удивился, как знакомо векам и переносице это скользящее движение по плотной шершавой ткани, под которой родное плечо. – Ты поэтому меня спрятал?
– Да, – серьезно ответил он. – Ты ведь, похоже, все понимаешь. Чтоб никто до времени даже не заподозрил, что ты здесь. Чтоб уберечь. И отошлю – тоже чтоб уберечь.
– Нет! – Сташка испуганно отклонился, ища его взгляд. – Не хочу! Не надо! Это ведь невыносимо уже. Мне ведь никак без тебя!
– Тихо, – велел он. А глаза какие синие! Какие родные! – Ты мой ребенок, мой, никуда не денешься. Успокойся. Никаких сцен, понял? И скулить не смей. Держись.
Сердце зазвенело от боли, и стало совсем нехорошо, качнулась комната, но его тут же обняли покрепче. Что, не надо бояться разлуки? Как это? И взгляд его смеялся и крепко и нежно держал в себе Сташку.
– Я опасаться необъяснимо, – раздался неприятный голос вошедшего Кощея, заговорившего на изуродованном языке Астры. – Внушить требуется ему повиновение.
Сташка хотел обернуться, но ласковая рука осторожно удержала и взлохматила ему затылок:
– Как ты, маленький?
– Нормально… Что ему надо, этому чужому комару?