От Геракла до Перикла. Древнегреческая история. Андрей Николаевич Савельев

      Калидонская охота и подвиги Геракла показывает, что животные – прообразы хтонических фантазий – становятся из демонов предметом состязания. Охота как вид человеческой деятельности бросает вызов природным ужасам и рождает героев, попадающих в эпос вместе со своими подвигами. Переселенцы из степных зон, где нет землетрясений, и не попадаются громадные животные более южных широт, безусловно, должны были адаптироваться к новым условиям, куда привела их миграция (ее причины мы здесь не обсуждаем). По-человечески переселенцы древности разрешили для себя проблему жизни в благодатном, но очень неспокойном крае, – измыслили напоминающие об опасности образы.

      Уже в гомеровском эпосе все эти образы скорее напоминают, чем пугают. И даже развлекают. Истории Одиссея – это именно искусство развлечения. И даже пришедший из глубокой архаики образ сирен развлекателен уже для самого рассказчика: Одиссей наслаждается пением сирен, будучи предварительно привязанным к мачте – чтобы не спрыгнуть от восторга в море (здесь – аналог пьянящего восторга любви, который стал причиной возникновения обычая у древних греков прыгать со скал в море). А остальным своим спутникам он благоразумно предложил залепить уши воском. При таких мерах предосторожности сирены оказываются не такими ужасными.

      С хтоническими образами греческой религиозности соседствуют космогонические, в которых хтоническая природа проявляется изредка. Мощи хтонических существ, включая титанов и гигантов, может противостоять только мощь богов, от которых зависит судьба Вселенной. Теогония Гесиода определяет не только предшественников олимпийцев, но и космогонические силы – Хаос, Тартар, Гея (Земля) и Эрос. Хотя Гомер не знает слова «хаос» и почти не употребляет слово «эрос». Тартар у Гомера – скорее глубины Земли, но не часть космогонии. Гомер почти ничего не знает о Гее, Уране и Тифоне. Космогония возникает лишь в клятвах Геры, Клипсо, Агамемнона. И здесь мы имеем обращение к стихиям и элементам мироздания, но не к богам. Практически та же функция у Океана – на щите Ахилла это просто великая река, окружающая землю и питающая море, реки и прочие водные источники. Мельком лишь поминается «матерь богов» Тефия.

      Олимпийцы – настоящие боги Гомера. И хотя Зевс часто именуется Кронидом (сыном Кроноса), о происхождении самого Кроноса умалчивается. Даже этот божественный персонаж не является исходным для отсчета теогонии, поскольку низвергнут в Татрар до конца времен. Титаномахия также исключена из поэм Гомера. Упоминается только Атлант, да и то лишь постольку, поскольку является отцом Калипсо. Да еще сторукий и пятидесятиглавый Бриарей, заявившийся из Тартара в помощь Зевсу, чтобы предотвратить заговор против него других олимпийцев. Гомер совершенно не имеет интереса к теогонии и космогонии.

      Олимпийские боги Гомера представлены