Выбор Шатеры. Яна Ясинская
исчезает, оставив Верховную Ведунью в легком недоумении. Преднамеренные убийства за все века существования Руара случались еще реже, чем самоубийства. Странно. Очень странно.
Я уже окончательно запуталась, куда меня тащит взволнованная Мэд. Бесконечные коридоры, комнаты, наконец, старая галерея. На стенах картины разных эпох. Преимущественно женские портреты. Шатеры, догадываюсь я. Видимо, лучшие из лучших, раз их решили увековечить кистью художника. Мельком замечаю, что один из портретов почему-то закрыт плотной тканью. Хочу подойти поближе – разглядеть, но Мэдлин не дает. Ей сейчас точно не до портретов. Моя соседка вновь близка к истерике.
– Что нам делать?! Дэус Карл приказал обыскать все комнаты, окна которых выходят на океан. – Мэд вцепляется в меня мертвой хваткой. – Делать-то что будем?! Если он сам подослал этого воина к нам, то наверняка знает, что именно мы избавились от его любимого ученика!
Ее модно стриженные короткие волосы, кажется, от ужаса стоят дыбом. Делаю попытку успокоить, заранее не особо веря в успех.
– Главное – не паниковать. Делать абсолютно ничего не нужно! Запомни раз и навсегда: ночью ты просто крепко спала. Ничего не видела и не слышала!
– Предлагаешь соврать Верховному Воину?! – В голосе юной шатеры звучит неподдельный ужас.
Меня разбирает псих. Я вообще не понимаю, как она умудрилась выжить в Руаре, если ни разу не врала наставникам? В Катаре Мэд точно бы и недели не продержалась.
– А у нас что, есть выбор? В конце концов, не мы с тобой заявились ночью в касту воинов и устроили там погром! И дыши глубже. Обычно помогает.
Загнанная в угол Мэдлин и правда начинает глубоко дышать, пытаясь взять себя в руки.
– Это все неправильно! Это все не по правилам! – нервно шепчет она.
Какие на фиг правила, когда речь идет о спасении собственной шкуры?! Нет! Мэд однозначно не знает законов и правил реальной жизни! Наивная, я-то думала, что это я тринадцать лет под силовым колпаком Катара прожила. Ан нет! Вот кто под настоящим колпаком всю жизнь проторчал!
– Да плевать я хотела на ваши дурацкие правила! Если от них нет толку! – огрызаюсь я, все же подходя к портрету и облокачиваясь на него.
Только несколько неуклюже. В результате пыльное покрывало, закрывающее картину, падает мне прямо на голову. Отчаянно чихая, барахтаясь, сбрасываю его на пол.
– Серые прислужницы здесь что, никогда не убираются? – ворчу я. – Хоть бы пыль стряхнули. Задохнуться же можно!
– Что ты наделала?! – Соседку охватывает новая волна паники. – Здесь нельзя ничего трогать!
– Ой, подумаешь, проблема, – беззаботно отмахиваюсь я. – Накинем полотно обратно. Делов-то…
Оглядываюсь в поисках стула или лестницы. Картины повешены довольно высоко, просто так до них не дотянуться. Наконец нахожу небольшую табуретку. Она подойдет. Тащу ее к картине, поднимаю голову и… обмираю.
Прямо на меня с портрета надменным взглядом взирает безумно красивая девушка в алом платье, в которой, признаться,