Выбор Шатеры. Яна Ясинская
воздух не идет. Сам-то мальчишка, как выяснилось, неплохой. Немногословный совсем, зато на скрипке красиво играет. Это музыкальный инструмент такой. С Земли. Люблю слушать, как его скрипка то плачет, то смеется. За три года, что мы знакомы, Эван успел стать мне то ли другом, то ли еще одним братом. Сама не пойму. Странно, конечно, как-то: он альтаирец, я дарийка. Наши империи всю жизнь воевали, а мы дружим. Благо, перемирие вот уже несколько лет держится. Не люблю войну. Да и кто ее любит?
Ловлю себя на мысли: надо будет к Эвану еще успеть заглянуть, проверить, все ли там у него в порядке, а потом уже в шахту к Анигаю идти. А то еще заловят нас в рудниках, не дай бог, а я даже со своим альтаирцем попрощаться не успею.
С горем пополам развожу камин. Комната моментально наполняется дымом от сырых веток. Подбрасываю в огонь побольше дров. По моим подсчетам тепла должно хватить еще часа на три, как раз пока я буду отсутствовать. Какая-никакая, но Акраба все же мать. Не хочу, вернувшись вечером, обнаружить дома ее застывший труп. Тем более в такой день.
День нашего с братом рождения. Сегодня нам исполняется тринадцать лет. Но мама об этом даже и не вспомнила.
Ежась от холода, быстро переодеваюсь. Свое единственное платье аккуратно вешаю на спинку стула. Вместо него напяливаю старую одежду брата, из которой он уже давно вырос. Несмотря на то что мы с Анигаем двойняшки, кто не знает – никогда бы не поверил, что мы родственники.
Брат высокий, сильный. Выглядит значительно старше своего возраста. Прямые черные волосы, карие глаза, довольно смуглая кожа – типичный дариец-южанин.
Я, напротив, мелкая, бледная. Как поганка. Волосы – темный каштан. Длинные, вьющиеся, непослушные. Прячу их всегда под шапкой, чтобы все принимали меня за мальчишку. Так безопаснее. В Катаре не так много женщин, зато куча каторжников. Лучше не выделяться.
Глаза у меня странного фиалкового цвета. Я таких ни у кого не видела. Наверное, они мне от папаши достались. Кто наш отец, мы не знаем. Из-за того, что мы с братом настолько не похожи друг на друга, над нами даже посмеиваются: мол, наша беспутная мамаша умудрилась нас зачать от двух разных мужчин сразу.
Я с этим и не спорю. С Акрабы станется.
Запасы еды уже почти подошли к концу. Я это обнаружила лишь сегодня утром. Все, что я оставляла нам с Анигаем на праздничный стол (если его можно назвать таковым), куда-то исчезло. Видимо, мать, болеющая с похмелья, вытащила из кладовки последнее вяленое мясо, чтобы обменять на бутылку эля. Теперь она лежит пьяная и довольная, а у меня под ложечкой от голода подсасывает так, что хоть вой. Хорошо еще, что Эван не знает. Отругал бы. Он меня постоянно подкормить пытается. А я не люблю чужой хлеб есть, но приходится. Иначе бы давно с голоду сдохла. Этого бы мне Эван точно не простил!
Смотрюсь в старое мутное зеркало. Посильнее надвигаю на глаза объемную шапку, под которую прячу волосы. Так-то лучше. В одежде брата да еще в дурацкой шапке никто меня за девчонку не примет. Так, за мальца лет десяти. Такой не вызовет