Плач синтетических сирен. Регина Райль
Пожалуй, не лишним будет принять предложение матери твоей подруги.
Он обращает на меня суровый взгляд. Так смотрят, когда не ждут отказа. Вечная стужа. Такими темпами хмурость сроднится и с моими чертами. Взвешивая сказанное, я признаю, что Миллрэт прав. В очередной раз. Какой уж тут отказ – ответ ясен.
– Согласна. Давай так и поступим.
* * *
Чем ниже спускаемся, тем выше поднимается панорама города на горизонте. Здания обнимают дорогу по обе стороны. Слева они уносятся вверх на тридцать и более этажей, справа возвышаются только два длинных и узких прямоугольника оранжевого кирпича. Боковая грань фасада скруглена. Поверхность из тёмного стекла – гладкая чешуя квадратов. Некоторые окна открыты, и создаётся впечатление, что отдельные чешуйки встопорщились. Любуюсь сумраком стекла и тёплым оттенком кирпича. Выясняется, что один из этих домов нам и нужен – там живёт кузина Сиары.
Свет меркнет – день клонится к вечеру. Я устала и физически, и морально. Никогда не проводила так много времени вне дома, работы, системы. Приходится постоянно озираться и всех подозревать, всегда на пределе внимания, так никаких нервов не хватит.
Открываем электронные замки входной двери и поднимаемся на двадцатый этаж. Кузина встречает нас на пороге. Она совсем не похожа на сестру – у неё прямые русые волосы и карие глаза. Смотрит снизу вверх даже на меня, что уж говорить о Нио, для неё он гигант. Женщина приглашает нас в дом, кормит ужином. Встретила как близких, от такой теплоты наворачиваются слезы.
Декор квартиры незамысловатый, но здесь уютно. Сижу с чашкой чая на просто обставленной кухне, но насладиться комфортом до конца не могу. Это как заноза – пока не вытащишь, будет саднить. Сначала ненавязчиво, потом раздражением и закончится нарывом. Прихожу в себя, когда замечаю, что ищу ответы на дне кружки, а с кузиной разговаривает Нио. Ловлю его обеспокоенный взгляд и улыбаюсь, давая знак, что всё в порядке.
И тут в дверь звонят.
Мы подскакиваем как по команде, от неожиданности я проливаю на стол остатки чая.
– Вы кого-нибудь ждете? – напрягается Миллрэт.
– Нет, никого, – женщина и сама пугается. – Спрячьтесь в кладовой, первая дверь после спальни. Я посмотрю, кто там.
Душный воздух пахнет пылью и старыми вещами. Здесь столько всего, что места двоим мало: стою, вцепившись в дверную ручку, прижимаюсь спиной к груди Нио – не развернуться. Да и темно, мало ли на что наступлю, лучше стоять так и не шуметь. Сердце бьётся в макушке, там же тысяча вопросов.
Неужели рестриктеры? Как нашли? У дома заметили? Моего или Миллрэта? Я виновата, не тому доверилась? Что конкретно мы сделали неправильно?
Слышу из-за двери звонкий женский голос и не верю своим ушам. Не может быть! Прислушиваюсь тщательнее, чтобы увериться в догадке. Так и есть. Меня пронзает радость, я смело распахиваю дверь и выбегаю, оставляя позади протестующий