Последняя капля слезы. Габдулла Тукай
городская чайхана,
Сынками байскими она
Полным-полна, полным-полна.
Кому же, как не мне, страдать?
Они гуляют широко,
Пьют пиво, режутся в «очко»,
За счёт отцов кутить легко!
Кому же, как не мне, страдать?
Здесь папиросами «Дюшес»
Дымит компания повес,
Разврата их попутал бес…
Кому же, как не мне, страдать?
Невежеству их края нет,
Журналов им неведом свет,
Объял их сон во цвете лет.
Кому же, как не мне, страдать?
Зачем идут они в кабак
И, жизнь растрачивая так,
У русских учатся гуляк?
Кому же, как не мне, страдать?
А сверх сыновних кутежей
Ишанам платит богатей.
Ишан – вот язва наших дней!
Кому же, как не мне, страдать?
Нашли святоши лёгкий труд:
В гостях на дню раз десять жрут,
А с бедняков семь шкур дерут.
Кому же, как не мне, страдать?
Друзья! Пойдём путём прямым,
Святош-ишанов разгромим!
Порвём их сеть, да так, чтоб им
Уж не сплести её опять!
Паразитам
Наша знать – шакалов стая, толстобрюхая, тупая,
Ну и жрут обжоры эти, никому не уступая!
Каждый важен, как вельможа, у него лоснится рожа,
Он рыгает, жрёт, плюётся, брюхо жиром наливая.
Полежит, опорожнится, облегчась, – опять ложится.
Вонь уборной – вот их радость, и ночная и дневная!
Пусть народ хоть в пропасть рухнет, брюхо их зато разбухнет,
«Дай, дай, дай!» – орут обжоры, рот широко разевая.
Мы исчезнем в пасти волчьей, если с ней смиримся молча,
Брюхо мир загородило, словно Каф-гора крутая;
Словно горы в старых сказках, словно горб высот кавказских, –
Всё вокруг оно пожрало на глазах у Миннибая!
Эй, друзья, давайте двинем, всыплем вдосталь жирным свиньям,
Вздуем их, пока играет наша сила молодая!
Не дадим безмозглой туше придавить наш день грядущий.
Только в этом наше счастье и обязанность святая!
Без борьбы нам нет надежды. Сбросим лишние одежды,
Рукава смелей засучим, в драку жаркую вступая!
В бой пойдём, грозой нагрянув на бездельников-ишанов,
С громовым «ура» ударим, паразитов сокрушая!
В наши дни закон пророка пострадал, увы, жестоко –
Под личиною ислама вера кроется другая.
Дух Корана испоганен… Разве может мусульманин
Сохранить покой душевный, на язычников взирая?
Паразитам, обиралам стих мой кажется кинжалом,
В жизни цель у них одна лишь: грабить, жалости не зная!
Перекрати писать, Тукаев, есть острог у негодяев,
Повисеть в петле заставят, – помолчи, душа шальная!
Не страшны мне их угрозы, жгут меня народа слёзы.
Я пишу, добру и правде никогда не изменяя.
Мал я,