Клеопатра. Генри Райдер Хаггард
у нас нет сомнений, Аменемхет: мы тщательно проследили всю линию его предков и установили, что в его жилах действительно течет кровь наших фараонов, он их законный наследник.
– Есть ли у кого-нибудь из вас, присутствующих здесь, сомнения, – продолжал мой отец, – что волею самих богов царевич Гармахис был перенесен в царство Осириса и предстал перед божественной Исидой, что он прошел искус и был посвящен в сан верховного жреца пирамид, что близ Мемфиса, и поминальных храмов при этих пирамидах?
Тут поднялся жрец, который был со мной в святилище Великой Матери всего сущего той ночью, и произнес:
– Нет, Аменемхет, у нас нет сомнений; я сам проводил его посвящение.
И снова мой отец заговорил:
– Есть ли среди вас, собравшихся здесь, кто-нибудь, кто может бросить обвинение царевичу Гармахису в неправедных деяниях или в нечистых помыслах, в коварстве или во лжи, и воспрепятствовать нам короновать его венцом владыки Верхнего и Нижнего Египта?
Поднялся старец из Мемфиса, в чьих жилах тоже текла кровь фараонов, и рек:
– Мы знаем все о Гармахисе, в нем нет ни одного из этих пороков, о Аменемхет.
– Что ж, быть по сему, – ответил мой отец, – мы коронуем его, раз царевич Гармахис, потомок Нектанеба, воссиявшего в Осирисе, достоин царской короны. Пусть приблизится к нам Атуа и поведает всем о том, что изрекла над колыбелью царевича Гармахиса моя жена в час своей смерти, когда ее устами вещала богиня Хатхор.
Старая Атуа медленно выступила из тени колонн и с волнением пересказала все, что я уже описал.
– Вот, вы все слышали, – сказал мой отец, – верите ли вы, что устами женщины, которая была моей женой, прорицала богиня?
– Верим, о Аменемхет, – ответили собравшиеся.
Потом поднялся мой дядя Сепа и заговорил, обращаясь ко мне:
– Ты слышал все, о царственный Гармахис. Теперь ты знаешь, что мы собрались здесь, чтобы короновать тебя царем Верхнего и Нижнего Египта, ибо твой благородный отец Аменемхет отказался от своих прав на престол ради тебя. Увы, эта церемония совершится без пышности и великолепия, какие подобают столь великому событию, мы вынуждены провести ее в величайшей тайне, иначе всем нам пришлось бы заплатить за нее жизнью, но самое страшное – мы можем погубить дело, которое для нас дороже жизни, но все же, насколько это сейчас доступно, мы выполним все древние священные обряды. Узнай же, что мы задумали, и если, узнав, ты одобришь задуманное, тогда взойди на трон свой, о фараон, и принеси нам клятву! Сколько столетий жители Кемета стонут под пятой греческих завоевателей, сколько столетий содрогаются при виде копья римлян; сколько столетий наши древние боги страдают от кощунственного пренебрежения, сколько столетий мы влачим жалкое существование рабов. Но мы верим: час избавления близок, и именем многострадального Египта, именем его богов, которым ты, именно ты избран служить, мы все с мольбою взываем к тебе, о царевич: возьми меч и возглавь