Это жизнь. Лера Владимировна Колосок
купоросом и пройтись по стенам, чтобы не было клопов. Потом, на эту смесь, известка не ложится, стекает. Алька на раз побелила, известка вся стекла, она ещё побелила, тоже самое, после каждой побелки, надо полы несколько раз помыть. Влад начал с пылесоса разбрызгивать, Алька только успевала собирать известку тряпкой, мыть полы, пальцы разъело от известки. Алька плакала и белила, и мыла. На следующий день, опять белила и мыла, и так 11 раз, две недели, каждый день.
–Какой дурак тебе посоветовал, наверно пошутил над тобой. Давай лучше обои приклеим, красиво и каждый год белить не надо. Он категорически отказался. В спальне синева всё время проступала.
–Всё, я больше белить не буду, я устала, у меня больше нет сил, хватит. Занесли в спальню гарнитур. В зале Алька уже не дала обдирать старую штукатурку.
–В спальне стало еще хуже, чем было, сколько труда, сил и времени потеряно. Побелила зал, повесили новые шторы.
Только в коридоре Влад успел ободрать краску с панелей. Обои туда нельзя клеить, коридор быстро пачкается. Алька в ЦУМе купила клеёнку и клей, целый год уговаривала Влада поклеить коридор. Как-то в пятницу вечером к ним приехала Таня, она жила не далеко и часто заходила к ним. Алька начала уговаривать мужа:
–Давай поклеим клеёнку, эта грязь уже 2 года, надоело смотреть. Вдвоём быстро сделаем, коридор маленький, клеёнка, клей – всё есть.
–А кто кушать готовить будет, если ты мне помогать будешь?
–Мама, мама нам кушать приготовит, пельмени сделает, фарш я вчера накрутила.
–Да, я налеплю и тесто замешу, а вы клейте.
Влад и раньше сильно матерился, но тут, кое-как с матерками трехэтажными, со скандалом, с криками, он всё собрал и мать, и отца и …, какие знал матерки – все вспомнил. За все эти годы проживания с ним, Алька уже научилась молчать. Когда она вышла замуж, на работе женщина ей сказала:
–Терпи, молчи, не конфликтуй, такая уж у нас доля женская. Когда муж будет кричать, набери в рот воды, не выпускай и молчи. Пришёл Влад с работы и начал кричать, Алька набрала в рот воды. Так хотелось воду выплюнуть и тоже кричать, всё её нутро просто закипало от несправедливости, от напрасного обвинения, казалось, что вода во рту кипит от злости, но она вытерпела всё. За много лет жизни с мужем она привыкла уже без воды не реагировать на его крики. Относилась к его психу как врач, на больных не обижаются. Главное, чтоб не бил, даже плакать уже перестала, наверно уже слёз не осталось, все от обиды выплакала. Мама Альки говорила:
–У тебя такое терпение, наверно от бабы Груни досталось. Как ты всё это можешь терпеть? Я бы давно уже ушла.
Кое-как, мат перематывал, за субботу панели поклеили, стало чистенько и уютно. Алька любила, когда чисто. Когда она жила в доме, была ещё маленькой, всё помоет, уберёт, сядет и любуется, потом слышит крики:
–Аля, где ножницы? Аля, где молоток? Аля, где то, где другое? Она не любила
когда вещи по дому раскиданы и только она одна знала и помнила, куда она всё попрятала.
Алька погрелась в ванне, помылась, прибралась дома,