Очень маленькое созвездие. Том 2. Тихая Химера. Ольга Апреликова
в сторону той большой реки, что видел из люггера Вира. Приостановился, жадно втягивая в себя влажный речной ветер. Скорее увидеть эту медленную огромную воду! Но разве можно? Вир говорит – надо радоваться…Очень хотелось к воде, очень хотелось пить…Очень хотелось обрадоваться. Юм стоял на месте и чуть не плакал. Но ведь Дар, говорит Вир, замешан на радости? Значит, радоваться нужно? Чтоб не сойти с ума, он заспешил вперед. Обошел очередную темную елку и увидел глаза.
Огромные, блестяще-серые, как река, серебряные, изумленно и испуганно встречающие его. Юм по инерции сделал пару шагов и встал.
Перед ним на мху сидел большой мальчик и смотрел с ужасом. Юм сам изумился – его боятся? Как это он смог напугать? Да еще такого большого – на вид мальчишке было лет тринадцать. Или даже больше. Но он ведь шел бесшумно, может, поэтому?
– Здравствуй, – виновато сказал Юм. – Извини. Я шел, шел, а тут ты. Я не знал, что ты за елкой сидишь.
– Ты откуда взялся? – едва слышно спросил мальчик. – Еще же рано для этих проклятых экзаменов…
– Я первый, – Юм вытер потный лоб. – А у тебя попить ничего нету?
– Есть, – медленно, как во сне, мальчик на ощупь взял возле себя и протянул Юму велосипедную желтую бутылку. – На…
Пока Юм откручивал тугую пробку и пил кисловатый сок, мальчик все так же медленно закрыл учебник, поверх страниц которого лежал снимок какого-то пацана, потом встал. Он был высокий, голенастый. Растрепанный и почему-то слегка бледный. Даже, кажется, зареванный. Почему? Как бы помочь? Юм оторвался от сока:
– Спасибо… А тебя как зовут?
– Тёмка…
И внезапно он сильно вздрогнул, будто очнувшись, дико посмотрел на Юма, побелел еще больше, отскочил и мгновенно, будто его и не было, умчался прочь. Может, правда примерещился? Юм посмотрел ему вслед, потрогал горячую от солнца голову, потом еще попил из бутылки. Нет, наверное, он не узнает, почему этот большой мальчик убежал ото всех в лес и сидел плакал над каким-то снимком. А может, он по дому скучает? Нет, все как-то непонятно серьезнее, не просто ребячьи слезы, а какое-то серьезное горе – но ведь это не его дело? Юм пожал плечами и пошел дальше.
Только сначала он хотел увидеть реку, а не те белые домики. Поэтому он свернул в сторону, к запаху воды, еще метров сто прошел по лесу, потом перебрался через низенький заборчик и оказался в саду, где висели на деревьях незнакомые мелкие зеленые плоды, спели на солнышке. Подальше еще что-то росло в рыхлой земле, и Юм заторопился – никого встречать он больше не хотел. Скорее, скорее, бегом, и вот уже деревья отбежали назад и Юм выскочил на высокий, покрытой короткой яркой травой берег над серебристой далью воды. Красновато-песчаный откос круто спускался к узкой мокрой полосе песка и гальки. А дальше влево эта полоса расширялась, превращаясь в песчаный широкий пляж, где почему-то в такую жару никого не было. Юм посмотрел на плещущую бегучую кромку воды, потом дальше – на плывущую, рябую от блеска, гладь, и дальше, на необъятный