Коварный дуэт. Владимир Александрович Жуков
в квартиру извне исключено, – размышлял он.– Вывод может быть один: признаки и состав преступления отсутствуют. Обычный летальный исход. Теперь дело за бюро ритуальных услуг, духовым оркестром, батюшкой и похоронами, царство небесное и аминь. Так и доложу начальству».
– Умерла от старости и одиночества, всех ждет такой финал, – вынес офицер свой окончательный вердикт.
– Слишком быстро и неожиданно она преставилась, хотя редко болела, вела активный здоровый образ жизни. Три года назад мы с нею в группе «Здоровье», даже моржевали, в начале марта, в самый женский день на водной станции открывали плавательный сезон, – заметила Инесса Арнольдовна, но участковый пропустил мимо ушей ее замечание. Он, прикрывая рот и нос ладонью, вышел на лестничную площадку, где толпилась группа любопытных жильцов дома.
Вскоре черный катафалк доставил труп Лозинки в морг и при остром дефиците свободных мест в холодильных камерах и медицинских препаратов вскрытие не производили. На этом никто не настаивал.
7. На ловца и зверь
Целую неделю Дубняк внимательно следил за выпусками новостей городского телевидения, читал в газетах колонки информации уголовной хроники, еженедельники «С места происшествия», «Криминал-досье». Все обошлось, Лозинку похоронили тихо и скромно. Он вздохнул с облегчением – пронесло, овеяв холодком риска. Жизнь, будни пошли своим чередом, но мысли о быстром обогащении, покупке помещения и оборудования для частной поликлиники, ни на минуту не оставляли его.
«Очень рискованно и опасно ходить по лезвию ножа. Без надежного помощника не обойтись, но тогда придется делиться,– рассуждал Семен Романович. – Глупо отказываться от оригинального плана. Но где отыскать помощника, смелого, осторожного и решительного, умеющего держать язык за зубами и не слишком алчного? Не предложишь же дело первому встречному, заложит милиции или прокуратуре, а те возьмут в крутой оборот, проведут эксгумацию и дознаются о причине смерти гражданки Лозинки».
Эти мысли и сверкающие во сне груды золота, платины, серебра и драгоценных камней, белое, словно паруса яхты, здание поликлиники, занимали его сознание, будоражили воображение.
«Не ровен час, на этой почве можно и свихнуться», – иной раз с опаской думал он. Проблема разрешилась неожиданным образом, как говорится, на ловца и зверь.
Однажды утром, не взирая, на протесты ожидавших в коридоре пациентов, в зубопротезный кабинет, не вошел, а вихрем ворвался парень лет двадцати пяти-тридцати от роду, в джинсовой куртке и брюках. Круглое лицо, короткая ежиком прическа. Он был взволнован, правая ладонь прижата к пухлой щеке, серые глаза метали гром и молнии.
– Вот, бляха, муха-цокотуха! Коновал, костолом, гвоздодер! Ему на ферме быков или хряков кастрировать, а не людей лечить. Чуть челюсть не вывернул, – выругался незнакомец в адрес какого-то обидчика.
– Успокоитесь, молодой человек, уважаемый господин,– дружелюбно попросил Дубняк.– Расскажите,