Всплеск внезапной магии. Диана Уинн Джонс
Оставалось, похоже, только одно: принять Зиллу с младенцем в семью. Большая удача, что дети любили Зиллу, а муж Аманды Дэвид отличался легким характером, поскольку бывали времена, когда…
Миска с посыпкой наклонилась и завертелась волчком на самом краю стола. Сестры в один голос закричали: «Маркус, нельзя!» Зилла выбросила вперед руку и схватила миску. Аманда ловким жестом остановила в воздухе фейерверк из сладких крошек и водворила на место.
– Глэдис бы одобрила, но все остальные сказали бы, что грех так транжирить волшебство, – заметила она.
Зилла высоко подняла миску, и под столом обнаружился Маркус, слегка припудренный мукой – руки по-прежнему тянутся к миске, невинный взгляд устремлен на Зиллу с Амандой.
– Вот чертенок, – сказала Зилла. – Что, никто тебя не замечал целых пять минут? Да? – Она подняла его на руки, рассеянно проверив тугую джинсовую попу, не мокрая ли, и стряхнула муку с его волос, таких же рыжеватых, как и у нее.
Маркус закряхтел.
– Дать маме яд! – Розовая ладошка с растопыренными звездой пальцами потянулась к миске.
– Это никакой не мармелад, – профессионально перевела Зилла. – И тебе этого нельзя. Аманда, если мы поедем в ангар, придется взять Маркуса. Это не опасно?
– Ладно тебе, Зилла, ты наложила на него такую защиту, что до него даже Глэдис пальцем не сможет дотронуться, – сказала Аманда. – Да и атомная бомба не достанет, если уж на то пошло.
Зилла подавила порыв крикнуть: «Потому что, кроме него, у меня ничего нет!» – а также объяснить, что защитные чары нужны в основном для того, чтобы Марк, а следовательно, и жена Марка никогда в жизни не догадались о существовании ребенка.
– Я боюсь не за него, а того, что он сам там натворит, чего доброго, – ответила она. – Но если ты считаешь, что можно, поехали.
Они пристегнули Маркуса в детском кресле, Зилла села за руль и покатила – стиль вождения у нее был просто бешеный; впрочем, у нее во многом был такой стиль. Аманда, сжавшись на переднем сиденье, призывала на помощь богов сразу нескольких пантеонов и отчаянно жалела, что забыла, как Зилла водит, а то не стала бы и предлагать. Сама Аманда водить машину не любила. Удачно, что Зилле это так нравилось. Кроме того, она чувствовала, что в последнее время на Зиллу снова накатила тоска, и понимала, что сестре нужна смена обстановки. Но это – тут они как раз подрезали грузовик и обогнали его на повороте, какое счастье, что по встречной никто не ехал, – но это едва не заставило Аманду пожалеть, что два года назад она не бросила Зиллу на обочине. Если они сейчас из-за нее разобьются и погибнут, что будет с ракетой, с планами, с миром?
Дальше дорога шла по прямой. Зилла помчалась наперегонки с мотоциклом на скорости девяносто миль в час, смутно сознавая, что сестра все сильнее паникует. Сама Зилла каждый раз надеялась, что рискованная езда отвлечет ее, поможет направить мысли куда-нибудь подальше от безрадостной бездны, неустанно засасывавшей ее. Но надежда не оправдывалась.