Шпион, или Повесть о нейтральной территории. Джеймс Фенимор Купер
поле битвы. Они не добрались и до середины долины, как капитан заметил человека, внешность и занятие которого невольно привлекли его внимание. Лысая голова этого чудака была непокрыта, хотя из кармана бриджей торчал обильно напудренный парик. Сюртук он снял и до локтя засучил рукава сорочки; испачканные кровью одежда, руки и даже лицо изобличали его профессию; во рту у него была сигара; в правой руке он держал какие-то странные инструменты, а в левой – обгрызенное яблоко, от которого он иногда откусывал, вынимая изо рта упомянутую сигару. Он стоял, погрузившись в созерцание лежавшего перед ним бездыханного гессепца. Неподалеку, опершись на мушкеты и устремив взгляд в сторону боя, стояли трое или четверо пехотинцев; с ними рядом, судя по инструментам в руке и окровавленному платью, был помощник хирурга.
– Вот это доктор, сэр, – сухо сказал Генри Уортону его провожатый, – он мигом забинтует вам руку.
Подозвав к себе солдат, он что-то шепнул им, показывая на пленного, и вихрем понесся к своим товарищам.
Генри подошел к забавной фигуре и, увидев, что на него не обращают внимания, хотел попросить, чтобы ему оказали помощь, но тут доктор прервал молчание и заговорил сам с собой:
– Ну, теперь не сомневаюсь – этого человека убил капитан Лоутон. Я в этом так уверен, будто собственными глазами видел, как он нанес удар. Сколько раз я внушал ему, чтоб он выводил врагов из строя, но не губил их! Бессмысленное уничтожение рода человеческого жестоко; к тому же, нанося подобные удары, Лоутон делает ненужной помощь врача, а это значит, что он не уважает свет науки.
– Не найдется ли у вас свободной минутки, сэр, – обратился к доктору Генри Уортон, – чтобы уделить внимание этой пустяковой ране?
– А! – вскричал хирург, встрепенувшись, и оглядел Генри с ног до головы. – Вы откуда, с поля сражения? И много там дела, сэр?
– Много, – ответил Генри, с помощью хирурга снимая сюртук. – Тревожное время, смею вас заверить.
– Тревожное, – повторил доктор, усердно занимаясь перевязкой. – Вы очень порадовали меня, сэр: пока люди тревожатся, в них есть жизнь, а пока не угасла жизнь, есть и надежда. А вот случай, когда мое искусство бесполезно. Я только что вставил мозги в череп одному пациенту, по мне сдается, он был мертвецом раньше, чем я его видел. Занятный случай, сэр; я вам покажу – он тут недалеко, за изгородью, вместе с другими трупами, их там порядочно… Ага, пуля скользнула по кости, не раздробив ее. Вам повезло, что вами занимается опытный хирург, а не то вы могли бы лишиться руки.
– Неужели? – с некоторым беспокойством воскликнул Генри. – Я не думал, что рана настолько серьезна.
– Нет, рана не серьезна, но у вас такая подходящая для операции рука, что новичок мог бы не устоять перед искушением оттяпать ее.
– Черт возьми! – крикнул капитан. – Разве кому-нибудь может доставить удовольствие уродовать себе подобных?
– Сэр, – с важностью заметил хирург, – ампутировать руку