Тебе, мой сын. Роман-завещание. М. И. Ибрагимова
движения народов Дагестана под руководством Шамиля продолжался. Авантюрист в политике Берия, за подписью которого выходили брошюры, им не писанные, на сей раз не решился взяться за историю мюридизма – понимал, что Шамиль не Сталин с его тёмным прошлым. Шамиля освятили доброй славой историки Российской империи, стран Востока и Запада задолго до появления на мировой арене Советского Союза. И потому Лаврентий Берия, дорвавшийся до власти, приказал архивному управлению МВД Грузии написать научную книгу «Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов». Книгу сочинили, она вышла в 1953 году.
Каждый раз, беря в руки этот объёмный том, в котором без всяких интерпретаций были представлены все имеющиеся в архиве наместника Кавказа документы – донесения, рапорты, письма, газетные публикации, – захотелось с чувством благодарности склонить голову перед сотрудниками архива. Из огромного числа копий документов не было ни одного, соответствующего столь громкому названию столь солидной книги! Напротив, большинство документов говорили об обратном. Сам же невежественный инициатор фальсификации вопроса, к счастью составителей, не решившихся пойти на сделку с совестью, по-видимому, даже не соизволил хотя бы бегло пройтись по названиям глав.
В период полувековой Кавказской войны Турция никакой роли на политической арене не играла. Первая половина XIX столетия была наитяжелейшим периодом крушения её былого могущества. Раздираемая внутренними противоречиями, потрясаемая восстаниями зависимых народов, терзаемая дипломатическими махинациями великих держав, она была на краю гибели. А к великим державам той эпохи в первую очередь относились Россия и владычица морей Англия. И не Турция, а Россия с Англией и Францией усиленно занимались так называемым восточным вопросом.
Судя по утверждению Карла Маркса, Россия и Англия смотрели на Турцию как на «мёртвую», строя планы раздела её владений между собой. Но ведь Берия не был историком, чтобы знать всё это. А те, ему подпевал, делали так, как он хотел. Захотел Берия, чтобы 15-летнее освободительное движение алжирцев под руководством эмира Абд эль-Кадыра против французских колонизаторов (в тот самый период, когда действовал Шамиль) считалось народно-освободительным, – так и рассматривалось, хотя оно тоже не было лишено религиозной оболочки.
А ведь присоединение Алжира к цивилизованной Франции тоже имело положительные стороны в смысле приобщения к европейской культуре, прогрессу Но алжирцам, как и дагестанцам, хотелось свободы. Они умели довольствоваться плодами своей сохранившейся традиционной культуры и на экономические выгоды, с осознанием преимущества развитых стран, могли пойти со временем только на мирных, добровольных началах.
Освободительные движения в тот исторический период были явлением закономерным, следовательно, и движение народов Чечни и Дагестана за свою свободу и независимость нельзя рассматривать как исключение. Но в отличие от других стран