После меня. Линда Грин
месячника воздержания?
– Нет. Просто я выпил несколько бокалов вчера вечером.
– С коллегами по работе?
– Нет. Я ходил в ресторан с одной своей знакомой.
Я начинаю разрезать лазанью.
– Я ее знаю?
– Нет. Я познакомился с ней на этой неделе.
Он опускает ресницы, но я успеваю заметить выражение его глаз.
– Ну и кто она?
– Я не могу ничего от тебя утаить, да? – говорит он, поднимая взгляд.
Правда, при этом он улыбается. И улыбается с таким видом, что становится ясно: он не возражает против того, чтобы я его расспрашивала. Я сглатываю, чувствуя, как внутри меня словно зажегся какой-то огонек.
– Похоже, кем бы она ни была, ты весьма рад тому, что с ней познакомился?
– Ее зовут Джесс. Вчера вечером было всего лишь первое свидание, но она мне нравится. Она мне очень нравится.
– Она работает вместе с тобой? – спрашиваю я, надеясь, что ответ будет отрицательным, потому что, насколько я могу судить, те женщины, которые работают вместе с Ли, уж очень сконцентрированы на своей карьере.
– Нет, не со мной, но неподалеку. Я вообще-то встретил ее на вокзале. Между нами совершенно случайно завязался разговор.
– Чем она занимается?
– Она работает в кинотеатре, который находится в торговом центре. Встречает зрителей, здоровается с ними, проводит их к их местам – и все такое прочее.
Я киваю. Это не тот род занятий, который можно считать более важным, чем семья.
– Она хорошенькая?
– Мама…
– А что, в нынешние времена про такое уже не спрашивают?
– Она вообще-то потрясающая. Не в обычном, гламурном смысле, нет. Она производит ошеломляющее впечатление. Но при этом очень земная.
– Ну, и когда ты меня с ней познакомишь?
– Дай мне время, это ведь было всего лишь первое свидание.
– Хорошо, но постарайся поскорее привести ее сюда на воскресный обед.
– Ты имеешь в виду – чтобы ты могла ее осмотреть, как ветеринар осматривает какую-нибудь лошадку, да? – снова улыбается он.
– Нет. Чтобы я могла поприветствовать ее в нашей семье.
Ли поднимает бровь:
– Как я уже сказал, дай мне время. Давай будем продвигаться вперед шаг за шагом. Я не хочу пороть горячку.
– Тебе тридцать два года, Ли. Я не думаю, что кто-то смог бы обвинить тебя в том, что ты порешь горячку.
Он перестает жевать и смотрит на меня. Впервые за этот вечер в воздухе чувствуется холодок.
– Если понуждать какого-то человека остепениться и обзавестись семьей, то он, возможно, совершит при этом ошибку. И, возможно, будет жалеть об этом до конца своей жизни. И, возможно, это скажется на тех, кто его окружает.
Холодок становится настоящим морозом. Я долго жую то, что у меня во рту, уже сомневаясь, смогу ли я физически это проглотить. Рвотные позывы еще очень слабые, но слишком хорошо мне знакомые. Ли может такое сделать. Может вызвать у меня подобную реакцию колким комментарием, изменением в тоне