Преступление в Гранд-опера. Том второй. Шуба из Сибири. Игорь Кабаретье
Сен-Лазар. Он вспомнил, что Сен-Труа жил рядом, совсем неподалёку, на улице Исли, и что он давал консультации всем желающим ежедневно от пяти до семи вечера. Весь Клуб знал это, поскольку доктор, каждый раз, приходя туда, очень громко об этом рассказывал. И эта устная реклама имела некоторый успех, так как многие стали воспринимать его, как серьёзного врача. Майор Коктейль даже намеревался излечиться при его помощи от невроза желудка, вызванного слишком частым употреблением сильных ликёров, а майор не был, конечно, наивным человеком.
Нуантэль не верил ни в научные познания, ни в клиентуру этого практика из Канады, но предполагал, что действительно найдёт его у него дома за приёмом больных, поэтому и направился, не задерживаясь, к улице Исли. Сен-Труа должен был быть посвящён во все интриги Ласко и обладать, как и Ласко, тайной маркизы, так как они были вместе в течение той памятной ночи бала Оперы в своей ложе рядом с кровавой ложей Джулии. Решив незамедлительно атаковать врага, капитан рассудил, что раз генерал-командир скрывается, вначале следует напасть на его лейтенанта, который оказался сейчас в пределах его досягаемости. Нуантэль думал, что эта первая небольшая стычка была бы ему на руку, прежде чем инициировать большее сражение.
Сен-Труа занимал весь первый этаж красивого нового дома, и по манере, в какой портье ему ответил на его вопрос, Нуантэль сразу же увидел, что доктор-арендатор был уважаем владельцем этой недвижимости. Это его не удивило, так как он знал, что негодяи некоторой категории исправно платят в установленные им сроки, и не станут торговаться о размере вознаграждений своим подчинённым. То, что его удивило больше всего, состояло в том, как было обставлено место практики этого специалиста из Квебека. Посетителей в его кабинеты, переоборудованные из спальных комнат прежнего арендатора, распределял огромный негр, облачённый в красно-зелёную ливрею. Этот негр больше подходил для игры на барабане в спектакле шамана-шарлатана в провинциальном цирке, чем к роли распорядителя медицинской практики. Впрочем, следовало признать, что квартира была неплохо обставлена, и ничто там не напоминало о присутствии медика.
Нуантэль был введён в строго меблированную приёмную. Обивка стен из старого дуба, бумажные обои, имитирующие кожу, большой стол в середине комнаты с разложенными на нём альбомами, шкафы а ля Буль вдоль стен, а в углах, ковёр Обюссона, просторный камин с хорошо горящими дровами, картинами бывших хозяев помещения на стенах неизвестных авторов, кресла и гобелены, имитации Бовэ. Никакой вульгарности, лишь одна классическая гравюра, которая представляла Гиппократа, отклоняющего подарки Артаксерса, а ля классический голландец, просто сверкающая своим безвкусием.
Салон нельзя было назвать малолюдным, однако, что интересно, в нём пребывали только исключительно персоны женского пола. Сен-Труа, как было известно, специализировался на неврозах, и сильный