Тайна «Кукольного дома». Елена Геннадьевна Кутузова
не хотелось, заниматься в ночи домашними делами тоже, и она пошла на кухню:
− Бутуз! А Бутуз! Ты не спишь?
− Еще нет. А что, кушать захотела?
− Нет. Не по себе что-то. Почаевничаешь со мной?
− Поздно уже.
− Да ладно тебе.
Зарница открыла дверцу буфета. На полках ровными рядами стояли банки с крупами и вареньем. Девушка отодвинула их в сторону, открывая доступ к жилищу домового.
Изнутри шкафчик оказался больше, чем снаружи. Посреди комнатки стоял длинный стол под льняной скатертью. Его окружали стулья в тканевых чехлах. За приоткрытой занавеской виднелась кровать с пирамидой подушек.
− Ну, чего пристала? – недовольно спросил Бутуз.
− Вылазь наружу, говорю. Чужих нет, а меня чего стесняться? Чайку попьем…Извини, чего покрепче пока повода нет.
− Да была бы охота, покрепче-то… Да и чай уже холодный.
− Погреем, – не отставала Зарница.
Бурча о насилии над бедным домовым, Бутуз вылез из своего убежища. Как только ноги в черных кроссовках коснулись пола, размер домового изменился – к столу подошел высокий, статный мужчина.
− Ну, и охота тебе в этом закутке сидеть? – поинтересовалась Зарница, нарезая батон,− Тебе масло дать? Или джем?
− Эх ты! – хлопнул себя по лбу Бутуз, – У меня же пирожки есть! С черникой, как ты любишь. Даже горячие!
− Это где ты такую редкость достал? Чернику свежую… – Зарница даже зажмурилась от удовольствия.
− Так к Ворону сестра погостить приехала, привезла… У них же сезон сейчас, сама ведаешь.
− Ведаю…
Вкус любимой ягоды вызвал шквал воспоминаний. Словно наяву зазвенел по камням ручей, и темные ели роняли в поток душистую хвою. Лишайники укутали серые бока валунов, а чарусы затаились среди зеленой травы, подстерегая неосторожного путника.
− Ведаю… − задумчиво повторила Зарница, отгоняя непрошенные мысли.
Но одна вертелась в голове, как уклейка в садке, и никак не позволяла ухватить себя половчее.
− Ты, матушка, о чем задумалась? – Бутуз заботливо подлил Зарнице чаю и пододвинул тарелку с пирожками.
− Да так. Тревожит что-то, − девушка покрутила в воздухе рукой, обозначая нечто эфемерное. – Крутит, а что – не пойму.
− Ну, так ты спать ложись. Утро, оно вечерние мысли в порядок приводит. Отдыхай, матушка!
Зарница вдруг рассмеялась. Звонко, заливисто, так, что подскочил задремавший уже Нэш.
− Ты чего? – застыл домовой.
− Да вот подумала, со стороны бы нас кто услышал. «Мааатушка», − передразнила Зарница Бутуза. – Тебе меньше тридцати восьми никто не дает, а у меня до сих пор паспорт в кафе спрашивают.
− Паспорт? – ахнул Бутуз и его смех наполнил темную квартиру.
− Но ты прав – утро вечера мудренее. Спать пойду. Может, чего и надумаю.
− Спокойной ночи тебе… матушка.
Зарница фыркнула и ушла в спальню, оставив домового прибирать на кухне. Управившись, он обошел всю квартиру, проверил, все ли в порядке,