Картограф. Роман Евгеньевич Комаров
розовощекий и крепкий, со светлым пушком над губой. Волосы цветом, как пшеничная копна, и столь же жесткие. Но главное не это. Водитель был одет в настоящую кольчугу! Она струилась по телу, отбрасывая на приборную доску причудливые блики.
– Витя, – протянул руку водитель. Филя крепко и с удовольствием пожал его большую ладонь. – Витя Зязин. Можно просто Витязь. Меня здесь каждая собака знает. Поедем, помолясь?
Филя кивнул, автомобиль рванул с места. Впереди дорога разветвлялась, утопая всеми концами в бесконечной буранной мешанине.
Витязь
Витя был лихой шофер, это Филя понял сразу. Автомобиль круто заносило на поворотах, из-под колес фыркал в разные стороны снег и подмерзшая земляная крупка. Витя предпочитал ехать к своей цели дворами. Он воровато оглядывался, словно ожидал погони.
– Что-то не так? – встревоженно спросил Филя.
Витя белозубо улыбнулся и покачал головой.
– Куришь? – спросил он, доставая из-под сиденья медный портсигар, на крышке которого была гвоздем выцарапана несколько бессвязная фраза «Грифон Момон Додон».
«Глупые рифмы, – подумал Филя, жестом отказываясь от сигареты. – Зря я к нему в машину сел. Авантюрист какой-то, если не бандит! Чего вот он оглядывается? Господи, только бы живым добраться до тетки, хватит с меня уже на сегодня».
– Приезжий? – неожиданно прервал его внутренний монолог Витя.
– Да. А как вы догадались?
– Взгляд у тебя растерянный. Ну, и пальто…
– А что пальто? – с вызовом спросил Филя, оглядывая себя. – Нормальное вроде.
– Такие сейчас не носят! Уже лет двадцать как. Сосед в прошлом году выбросил свое на помойку.
Пальто Фили и правда было старым – его носил еще отец, когда ходил в женихах. Серое, немного напоминающее шинель довоенного образца, оно делало фигуру более массивной и значительной. Лацканы и края карманов украшала серебряная лента, плоские пуговицы блестели, как ордена. В этом пальто Филя чувствовал себя старше, и Витина реплика больно задела его самолюбие. Казалось, он наносит оскорбление не только ему, но и покойному отцу, которому эта вещь тоже была дорога.
– Наверное, у вас сейчас в моде кольчуги? – ехидно заметил Филя.
Витя ничуть не обиделся.
– Времена тяжелые, – ответил он. – Неспокойно.
– Стреляют?
– Бывает. Я живу в Малярове – это на окраине. У нас там каждый день заварушка. То калмыки мнут наших, то мы калмыков. А как раздухаримся, так и до смертоубийства доходит. На днях сорок человек в больницу отвезли: кому глаз выбили, кому зуб. Одному палец оторвало. Мне хоть бы хны, даже синяков не осталось. А ты говоришь, кольчуга! Как без нее?
– Суровые у вас нравы, – сказал Филя.
– Дело привычки. Хотя хочется иногда пожить по-человечески. Да что об этом говорить? Кто в Малярове родился, тот там и умрет. Судьба.
«Экий философ, – подумал Филя с неудовольствием. – Фаталист за рулем».
Автомобиль занесло на очередном повороте. Они вырвались из дворов и катили по