Нора Вебстер. Колм Тойбин
себе прочувствовать, сколь многого лишилась, сколь многого ей будет не хватать. Она вышла из машины и выпрямилась, противясь ветру.
Входная дверь вела в крохотную прихожую. С обеих сторон находилось по две комнаты: слева – спальни с двухъярусными кроватями, справа – гостиная с кухонькой и ванной позади, а рядом – их комната, уютная и мирная, в сторонке от детей.
Они приезжали в начале июня, на субботу и воскресенье, даже в ненастную погоду. Привозили щетки, швабры, моющие средства и тряпки для протирки окон. Вносили в дом хорошо проветренные матрацы. То бывал поворотный момент, отметка в календаре, знаменовавшая начало лета, даже если оно выдавалось туманным и хмурым. Дети в те годы, что ей так хотелось вернуть, выплескивали возбуждение, галдели, подражая американской семейке из “Шоу Донны Рид”[5]. С деланым американским акцентом они поучали друг друга, но вскоре уставали, им делалось скучно, и она разрешала им идти играть, отпускала на море или в деревню. И тогда начиналась настоящая работа. Дети больше не путались под ногами, и Морис принимался красить, приводить в порядок бетонный пол, закрывать линолеумом дыры, а Нора переклеивала обои там, где завелась плесень или проступило слишком уж много пятен, – все это требовало сосредоточенности и внимания. Ей нравилось выверять длину обойных кусков до мельчайшей доли дюйма, доводить клейстер до нужной густоты и нарезать полосы новых ярких обоев с цветочным узором.
Фиона ненавидела пауков. Нора вдруг об этом вспомнила. А уборка в первую очередь означала изгнание пауков, жуков и прочих ползающих тварей. Мальчики обожали, когда Фиона визжала, да Фионе и самой это нравилось, особенно если отец бросался на ее защиту. “Где они?” – гремел он, изображая великана из сказки о Джеке и бобовом стебле, а Фиона кидалась к нему и обхватывала руками.
Все это теперь в прошлом, потеряно безвозвратно, подумала Нора, входя в гостиную. Сейчас царивший в комнате холод и ее теснота вызвали чувство странного удовлетворения. Оцинкованная крыша протекла, что было ясно по свежему пятну на потолке. По стеклу хлестнул дождь, гонимый порывом ветра, и дом застонал. Окна скоро придется чинить, а дерево начало гнить. И кто знает, через сколько времени решат срыть соседнюю скалу, а дом снести по приказу совета графства? Пусть теперь это волнует других. Пусть другие латают прорехи и обрабатывают стены от сырости. Пусть другие чинят проводку и красят этот дом или бросают его на произвол стихии, когда пробьет час.
Она продаст его Джеку Лейси. Никто из местных не купит, им-то известно, что глупо вкладываться в такую недвижимость, когда есть дома в Бентли, Карракло и Моррискасле. Никто из Дублина тоже не польстится, увидев, в каком он состоянии. Она оглядела комнату и поежилась.
Обойдя спальни, она поняла, что для живущего в Бирмингеме Джека Лейси этот дом – дурман, воспоминание о палящем солнце воскресных дней, о мальчишках и девчонках на велосипедах и о манящих возможностях. Но тут же представила, как он приедет сюда через
Долгоиграющий американский комедийный телесериал с Донной Рид в главной роли, который транслировался на канале АВС с 24 сентября 1958 по 19 марта 1966 г.