Политэкономия индустриализма: мифы и реальность. Сергей Кара-Мурза
к бедным… В первой половине ХVI века в Сицилии или Неаполе раба можно было купить в среднем за тридцать дукатов; после 1550 года цена удваивается» [30, с. 136, 571–572]. В Лиссабоне в 1633 г. при общей численности населения около 100 тыс. человек только черных рабов насчитывалось более 15 тысяч [31, с. 457].
Влияние расизма и рабовладельчества на формирование европейских народов Нового времени – большая тема. Дело в том, что это представление о людях – не следствие невежества какой-то маргинальной социальной группы, а элемент центральной мировоззренческой основе Запада. Ведь даже Иммануил Кант писал, что «у африканских негров по природе отсутствуют чувства, за исключением самых незначительных» и что фундаментальное различие между людьми белой и черной расы «похоже, гораздо больше касается их ментальных способностей, чем цвета кожи».
Латентный бессознательный расизм активизируется при любом обострении отношений с незападными народами. В массовое сознание американского общества вера в прирожденные злодейские качества некоторых народов внедряется очень легко. Этот расизм – часть «магического» сознания современных западных наций. Логика против него бессильны[17].
А. Смит, сравнивая эффективность государственных компаний и частных, писал о Королевской африканской компании: «В 1732 г. после многолетних убытков в торговле по ввозу негров в Вест-Индию она, наконец, решила совсем от этой торговли отказаться, продавать частным торговцам Америки негров, приобретаемых на берегу, и устроить торговлю с внутренними частями Африки для вывоза золотого песка, слоновой кости, красящих веществ и т. п. Но ее успех в этой более ограниченной торговле был не больше, чем в прежней, более обширной. Дела компании продолжали постепенно приходить в упадок, пока, наконец, она не оказалась полным банкротом и не была распущена парламентским актом, а ее укрепления и гарнизоны были переданы теперешней привилегированной компании купцов, торгующих с Африкой…
Первым торговым предприятием, которым занялась компания [Южноокеанская компания], было снабжение испанской Вест-Индии неграми, предоставленное ей в исключительную монополию» [32].
Но и в зрелом капитализме в народном хозяйстве западных стран большую роль играло рабство. Вот данные за 1803 г.: В 1790 г. в английской Вест-Индии на 1 свободного приходилось 10 рабов, во французской – 14, в голландской – 23. Маркс пишет в «Капитале»: «Ливерпуль вырос на торговле рабами. Последняя является его методом первоначального накопления… В 1730 г. Ливерпуль использовал для торговли рабами 15 кораблей, в 1751 г. – 53 корабля, в 1760 г. – 74, в 1770 г. – 96 и в 1792 г. – 132 корабля. Хлопчатобумажная промышленность, введя в Англии рабство детей, в то же время дала толчок к превращению рабского хозяйства Соединенных Штатов, раньше более или менее патриархального, в коммерческую систему эксплуатации. Вообще для скрытого рабства наемных рабочих в Европе нужно было в качестве фундамента рабство sans рhrase [без оговорок] в Новом свете» [23, с. 769].
Становление капитализма на Западе не было медленным
Это сознание ярко проявилось в кампании по «сатанизации» сербов, в нынешней русофобии и в отношении к арабам. И дело не в политике, а в иррациональной реакции на образ «враждебного иного». Так, США совершили агрессию против Ирака под предлогом уничтожения оружия массового поражения. Несмотря на все старания США, такого оружия там найдено не было, что и было официально заявлено. Тем не менее, в конце 2003 г. большинство американцев поддерживали агрессию, а треть была абсолютно уверена, что оружие массового поражения в Ираке имеется.