Гавайская петля. Сергей Зверев
остановился на пустынной сельской дороге между живописными холмами и высадил всю компанию с сумками. Шофер Луис, которого Туманов немного знал, искренне удивлялся – а что, собственно, происходит? Нет, он всячески приветствует щедрое приложение к оплате за работу, но зачем это делает сеньор Дариус? У него неприятности с полицией? Туманов улыбнулся, пообещал, что они еще встретятся, и фургончик строительной компании покатил по своим делам. Сомнений не было – до фургончика ищейки Ордена и «сладкой парочки» непременно доберутся. Может, перестреляют друг друга, если сделают это одновременно? А если нет? Каковы их дальнейшие действия?
Фургончик скрылся из виду.
– Туда, – кивнул Павел на впадину между холмами и закинул за спину сумку.
– Полный Пелопоннес, – проворчал потрясенный Антошка.
– Согласна, сыночка, – вздохнула Дина, которая успела даже накраситься перед прибытием фургона. – Ни кола ни двора, и денег у нас, как всегда…
– Зато мы душевно богаты, тетя Дина, – сказала Алиса. Она всегда принимала сторону Туманова.
– Духовно богаты, – поправила Красилина. – А душевно, девочка, ты будешь БОЛЬНА – причем очень скоро. Мы не успеем объездить даже половину этого крохотного земного шарика.
Наутро Туманов с Алисой добрались на попутках до континентального городка Манреса, а Дина с сыном – до Треопа. А спустя два дня воссоединились на Балеарских островах в городке под названием Сольер.
– Это еще Испания? – крутила головой Алиса, впечатленная красотой побережья и ревом штормового Средиземного моря. На пляжах, растянувшихся вдоль северной части острова, в конце февраля было не очень людно.
– Испания, – ворчал Туманов. – Где ты видела добродушные физиономии пограничников? Да и как бы я волок тебя через таможню? Ты мне кто – жена, дочь, совесть нации? Тебе еще семнадцати нет. Это у Дины Александровны имеются фальшивые бумаги, позволяющие таскать тебя через границу. А у меня таких бумаг нет.
Они встретились тем же вечером, сняли на окраине Сольера половину дома – невысокого, каменного, в глубине кривой булыжной улочки. Мы из Чехии, объяснила Дина пожилой меланхоличной испанке, путая испанские и чешские слова, получаем вид на жительство. А это тянется полгода. Подслеповатую хозяйку не волновали документы постояльцев. Только наличные и порядок в доме. Тишина ее тоже не беспокоила – поскольку помимо подслеповатости хозяйка страдала и глуховатостью. Вариант был почти идеальный. Три комнаты в полном распоряжении. Городок, где никто не станет искать. И документы в дороге они не светили – прибыли в Сольер теплоходом.
– Мне очень жаль, Динка, – сказал Туманов в первую же ночь, – но болтаться по городу не дело. Пусть и дыра, но мало ли. Отсидимся недельку. Вид из амбразуры тоже неплох.
– Не нравится мне здесь, – вздохнула Красилина и с опаской поглядела на старинную ржаво-панцирную кровать, начинающую скрипеть