Дом на берегу. Дафна Дюморье
мать, как он мне объяснял, никогда не занималась благоустройством этого дворика, потому что в него выходили только окна бывшей кухни.
Теперь я смотрел на этот двор совсем другими глазами. Невозможно представить все то, что я только что здесь видел: грязный двор с коровником, дорога, ведущая к лесу на склоне холма. И я сам, бредущий вслед за всадником через лес. Может, это все были лишь галлюцинации, вызванные чертовым препаратом? Когда я с чашкой чая в руке проходил через библиотеку, снова зазвонил телефон. Я подумал, что это, скорее всего, Магнус, и не ошибся. Его голос, как всегда четкий и уверенный, привел меня в чувство быстрее, чем любое спиртное, которое мне все равно в данный момент возбранялось пить, или тот же чай. Я уселся на стул и приготовился к долгому разговору.
– Я тебе звонил много раз, – сказал он. – Ты забыл, что обещал сам позвонить в половине четвертого?
– Не забыл, – ответил я. – Просто я был занят кое-чем.
– Догадываюсь чем. Ну как?
Я наслаждался этой минутой. Мне хотелось немного помучить его неизвестностью. Сама мысль об этом наполняла меня приятным ощущением власти. Но я понимал, что это ребячество и что я должен все ему рассказать.
– Сработало, – сказал я. – Стопроцентный успех.
По молчанию на другом конце провода я понял, что для него это полная неожиданность. Он был уверен в неудаче. Когда наконец я вновь услышал его голос, он звучал так тихо, как будто Магнус разговаривал сам с собой.
– Не могу в это поверить, – сказал он. – Просто потрясающе… – Но, как всегда быстро овладев собой, продолжал: – Ты сделал все точно по инструкции, как я тебе велел? Рассказывай все по порядку… Подожди, а ты себя хорошо чувствуешь?
– Да, – сказал я. – Вроде бы да. Хотя чертовски устал, порезал руку, и меня сильно тошнило.
– Пустяки, дружище, сущие пустяки. Это быстро проходит. Продолжай.
Его нетерпение передалось мне, и я пожалел, что он сейчас не здесь, рядом со мной, в этой комнате, а за триста миль отсюда.
– Прежде всего, – начал я, очень довольный собой, – никогда не видел ничего более ужасного, чем твоя, с позволения сказать, лаборатория. Какой-то чулан Синей Бороды, ей-богу! Все эти зародыши в банках, а эта отвратительная обезьянья голова…
– Замечательные экземпляры, и очень ценные, – прервал он. – Не отвлекайся. Я знаю, для чего они мне, а ты – нет. Рассказывай, что произошло.
Я отхлебнул глоток остывшего чая и поставил чашку.
– Я взял ключ, открыл буфет и нашел там пузырьки, – начал я. – На каждом помечено: А, В, С, все как положено. Я отлил ровно три деления из бутылки А в мензурку. Все точно. Затем проглотил содержимое, поставил пузырек и мензурку на место, закрыл буфет, лабораторию и начал ждать, что же будет дальше. Ничего.
Я сделал паузу, чтобы информация как следует дошла до него. Магнус молчал.
– Так вот, – продолжал я, – я вышел в сад. По-прежнему ничего. Ты мне говорил, что время начала действия препарата колеблется