Глубокие интервью Сергея Белановского. Том 1. Часть 2. Производственные интервью: рабочие и руководство заводов, работники разных специальностей. Сергей Александрович Белановский
все станки должны хорошо работать. Рабочая нагрузка у них неравномерная. Иногда они отдыхают, но иногда работают много и утомительно.
Вопрос: Вы перешли в рабочие из инженеров, сменяли социальную среду. В чем отличие этой новой среды от привычной Вам "интеллигентской"?
Я очень боялась, когда шла в новую среду, но оказалось все просто прекрасно. Все окружающие меня люди (может быть, за единичным исключением) – читающая публика. Это развитые, интересные, очень славные и порядочные люди. Книги, которые они читают, может быть, попроще (так сказать, поинтереснее), чем те, что читают в институте. Кулуарные разговоры те же, что в институте. Как в институте разговоры среди сотрудников идут о семье, семейных делах, так и тут. Пожалуй, в институте меньше говорят о работе, чем здесь. Грубо говоря, из 10 минут перекура мы, может быть, 2 минуты говорим о семье, книгах, политике и т.п., а остальное время – о работе. В институте совсем иначе, о работе почти не говорят, идут нудные бесконечные разговоры о тряпках, магазинах и т.п. Я не почувствовала резкого различия при переходе из одной среды в другую. Здесь тоже, как и в институте, есть люди, которые любят поговорить на более высокие темы, у которых есть какие-то интересы, кроме семьи и работы.
Вопрос: Когда вдет разговор о работе, что именно обсуждается?
К сожалению, я считаю, что в этих разговорах сказывается наша рабская натура. Получается, что во всех наших бедах виновато (это противное слово) – начальство. Ответственности за какие-то позитивные изменения рабочие на себя не берут. Социальная пассивность – абсолютная. Впрочем, точно так же и в институте. Все ругают цехком, профком, всегда говорят, что ничего сделать нельзя, изменить нельзя – и не высовываются. Пассивность и сильное (хотя и лишь словесное) раздражение к начальству. Странно, что именно я всегда в этих разговорах стремлюсь защитить своего начальника цеха, парторга цеха.
Партгрупорг участка – рабочая. Я считаю, что она – великолепный человек, порядочнейшая женщина. Она работает на заводе уже 25 лет. Я бы сказала, что в последнее время среди людей ставятся превыше всего уже не интеллектуальные, а душевные достоинства. Так эта женщина с этой точки зрения – идеал. Если что-то надо сделать, она берет, и тихо делает, если надо помочь – она помогает, и т.д. В товарищеском суде она всегда выступает в роли адвоката, хотя формально там такой должности нет.
В разговорах о работе люди жалуются на недостаток работы, ворчат, что станок барахлит, и т.д., в общем, обычная человеческая воркотня. Но постоянно уклон на то, что "им ничего не докажешь", "ничего не сделаешь" и т.п. Это так досадно выпирает – мол, что-то плохо, но ничего нельзя изменить.
По своим личным делам я была примерно неделю тому назад в профкоме завода, разговаривала с заместителем председателя завкома, и коснулась вопроса выборов в цехком. Я говорю: "Может быть, не надо голосовать списком, мы напрасно так голосуем. Ведь всегда очень трудно поднять руку против чего-то, и легко поднять руку "за". При голосовании списком это особенно сильно ощущается. Это психологическая препона на пути демократизации.