Не про футбол. ИванОн ЖеМиронов
какие-то визгливые девицы. Он, словно заразившись от них, так же визгливо утащился, поддавшись тяге четырёх женских ног. В это время я заметил Юну. Она шла к нам, выставляя стакан вперёд и чуть вверх.
– За чемпионов! – объявила она.
– А нечем, – улыбнулся Вовчик.
Только это и успело произойти, как к нам подошёл парень в форменной одежде с подносом в руках, на котором стройными рядами в полной боевой готовности стояли бокалы, в них шустрые пузырьки дружной оравой вырывались на поверхность игристого вина.
– Во как – всё для чемпионов! – подмигнула Юна.
– За победу! – толкнул Панин.
– За дам! – выпутался я.
Мы стукнулись краями наших сосудов и выпили.
– Это Юна, а это Владимир, – опомнился я.
– За знакомство!
– За знакомство! – сказала Юна, глядя мне в глаза, и цокнула стаканом мой бокал.
– Я так понимаю, ты нашёл себе подходящее общество на это грандиозное торжество, – а потом Юне. – Вы очень подходите Тибату, хотя бы, потому что он заслужил сегодня самое лучшее, а вы Юна, как мне кажется, и есть самое лучшее.
– Спасибо, конечно… Мы, кстати, недавно говорили о том, что мне тоже досталось самое лучшее. И мы решили, что будем вместе, пока смерть не разлучит нас. Правда, милый?
Говорила она это, глядя на меня, а, закончив, повернула голову к Вове, как доказательство того, что она говорит правду, и я, как хороший мальчик, подтвержу это.
– Ну, не всегда. Иногда мне нужно будет тренироваться, и играть в футбол.
– Во, даёт! – обратился Вовчик к Юне. – Даже находясь рядом с такой красавицей, думает о тренировках. Только что стал чемпионом страны и мог бы с чистой совестью расслабиться, так нет, один футбол в голове.
– Кстати, если вас интересует, то здесь где-то ходит ещё одно самое лучшее, – вмешалась Юна.
– Так, понял, не дурак. Пойду, пройдусь.
– Я серьёзно. Там где-то моя подруга и, возможно, скучает.
– Не думаю, что она так же прекрасна, как и вы, – пропел Панин, разворачиваясь, и отошёл.
– Может где-нибудь присядем, поболтаем в спокойной обстановке, – предложила Юна.
Я был не против.
По мере того, как мы удалялись от эпицентра мероприятия, плотность людей уменьшалась в особой прогрессии – куча народу, группы людей, кучки становились всё реже и малочисленней, пока не превращались в пары, которые в свою очередь, как одноименно заряженные частицы стремились прочь друг от друга, теряясь в укромных уголках огромного частного парка.
Я рассказал ей, как начал играть в футбол. Что отец мой в очередном путешествии. Уж теперь-то ему не надо париться по поводу финансов – деньги у меня есть, и для него мне их не жалко. На вопрос, что чувствуешь, когда забиваешь победный гол, я ответил, что словами это не передать. Я мог бы сказать радость, но это никак не поможет понять это чувство. Тогда она спросила меня, похоже ли это на наивысшую точку полового акта. Правда, она задала вопрос несколько другими словами:
– А