Страна Соболинка. Владимир Топилин
спину, обрезанную, с откидным прикладом, винтовку. Через минуту женщина-охотница шагала по заснеженной поляне. На ее ногах – легкие камусные лыжи, в руках, на палке, – таяк – лопатка. Впереди, показывая запорошенную снегом лыжню, чихает пестрая лайка Кухта. Перед входом в кедровую колку Вера остановилась, еще раз посмотрела назад, на избушку: «До свидания, зимовье! Несколько месяцев не увидимся, до июня!» Показалось ей, что ответила та легким, растворяющимся дымком из трубы: «До встречи!»
Первые лучи солнца застали Веру в глухом распадке. Зародившийся день принес удовольствие передвижения. Плотный, слежавшийся двухметровый снег удерживал Веру на поверхности. Легкие талиновые лыжи проваливались на два сантиметра. По мягкой ночной перенове камуски скользили, как по медвежьему салу. Каждый шаг продвигает женщину на два метра вперед. В таких случаях тесть Веры, Макар Иванович, говорил так: «Шел легко, с подкатом, как по маслу! Баба едва дома на постели остановила!» Вспоминая его слова, Вера улыбается: уважает она отца мужа – шутника и балагура. Вместе с изысканными афоризмами он ненавязчиво преподает жизненную мудрость. В свои шестьдесят восемь Макар Иванович остался таким же живым и расторопным, как двадцать лет назад, когда Вера вышла замуж за Ивана. Кажется невестке, что свекор не изменился не только внутренне, но и внешне. Редкие морщинки у глаз не могли выдать годы у старого промысловика. Человек с ветра принимал его за зрелого мужика, а узнав истинный возраст, нескрываемо удивлялся: «Как же так вам удалось сохраниться?» Макар Иванович выкатывал грудь глухарем: «В свое время я долгое время был пастухом. Не сосчитать, сколько телят выкормил! А это пользительно на здоровье влияет!»
Супруга Макара Ивановича, Таисия Михайловна, свекровь Веры, резко обрывала мужа: «Кабы не я, быть тебе старым кирзовым сапогом! Это ты на мою молодость ровняешься!» При этих словах женщина откидывала из-под платка побелевшую косу, поправляла на груди кофточку, косо смотрела на мужа: «Скоко мне лет?» «Осьмнадцать! – подскакивал тот с лавки и, растопырив руки, приседал в коленях. – Дозвольте пригласить на танец?» Та важно отходила за стол, отворачиваясь к окну: «Патехвон купи да лайковые тухвельки! Потом уж и приглашай!» «Незамедлительно! – отвечал Макар Иванович и чопорно упирался кулаками в бока. – После окончания промыслового сезона, всех соболей к ногам твоим брошу!» Так и протекала ровная, размеренная жизнь супругов – в шутках, прибаутках да уважении к друг другу. Больше пятидесяти лет прошло со дня свадьбы, а все кажется, что любовь только начинается.
Глядя на отношения детей, многоуважаемый старожил заимки Иван Макарович с улыбкой крякает в бороду. В свои восемьдесят восемь дедушка рад, что когда-то его сын не ошибся в выборе невестки. За все время Таисия не сказала ему плохого слова и до сего дня, в знак благодарности, относится к нему с почтением. А что еще надо старому таежнику в такие годы?
Плохо, что сейчас на заимке нет Люды и Макара. Дети учатся в поселке, живут у бабы