В стране Вечных Каникул. Анатолий Алексин
как через тоннель, не задев их и не стронув с места.
Дядя Гоша вообще очень любил, чтобы юные зрители закрывали или завязывали глаза: в эти-то минуты он и совершал всё самое загадочное и чудесное. «Вы видите: я – в чёрной куртке! – восклицал дядя Гоша. – Теперь закройте глаза! Откройте!.. Я – уже в красной!.. Закройте глаза! – командовал он. – Теперь быстро откройте! Вот и зажглась наша зелёная красавица!»
Мальчишки редко подчинялись дяде Гоше или закрывали только один раз. Поэтому они видели, что массовик просто сбрасывал одну куртку, под которой была другая. Но зато они улавливали и тот в самом деле прекрасный миг, когда заливалась огнями ёлка, будто кто-то высыпал на неё сверху горсть драгоценных камней.
А девочки, всегда более исполнительные, по команде дяди Гоши аккуратно моргали ресницами, словно куклы с закрывающимися и открывающимися глазами.
Я пристально, чтобы хорошенько запомнить, посмотрел, где дядя Гоша расставлял металлические кольца. Мне завязали глаза носовым платком… Я стремительно прыгнул – и ничего не задел. Но оказалось, что я прыгнул мимо кольца. Второе кольцо повисло у меня на шее. А через третье я пролез как полагалось: не задев и не тронув с места. Таким образом, я набрал одно очко из трёх возможных. И тут же на весь Дом медицинских работников торжественно объявили, что я «всех ловчее».
Дед Мороз вручил мне ещё один приз: пергаментный конверт, раскрашенный в голубой и жёлтый цвета. Я заглянул внутрь и увидел, что там – белые и розовые прямоугольнички пастилы, шоколадная медаль в серебряной обёртке и медовые пряники.
Я ещё немного закусил перед третьим, самым ответственным состязанием «Кто всех умнее?».
Говорят: «Один ум хорошо, а два – лучше!» Но в то утро мне было очень приятно, что мой ум один-одинёшенек участвовал в соревновании: победа ему, таким образом, была обеспечена!
Нужно было отгадать три загадки… Дядя Гоша, обвязав свою блестящую лысину чалмой на манер восточного факира, скрестил руки на груди и произнёс:
– Два кольца, два конца, а посредине – гвоздик!
И, хотя разгадка была хорошо известна мне ещё в детском саду, я ответил не сразу. Сперва я погрузился в глубокую задумчивость, потом потёр немного ладонями виски – и, наконец, не вполне уверенно ответил:
– Кажется, ножницы…
Дядя Гоша вновь скрестил руки на груди и поднял глаза к потолку, увитому гирляндами и хвоей.
– Без окон, без дверей – полна горница людей!
Я снова наморщил лоб, опять потёр ладонями виски и тем же неуверенным голосом сказал:
– По-моему, огурец…
Вообще-то говоря, первые две загадки дядя Гоша всегда задавал дошколятам. Но так как он не менял в своей вчерашней программе ни единого слова, а я как бы представлял в этот день в зале школьников всех возрастов, то мне за мои ответы были засчитаны сразу два очка.
Третья загадка была потруднее и не такая известная – её дядя Гоша обычно задавал ребятам постарше. Но тут уж мой ум жил, как