Принимая во внимание. Станислав Рем
Тем не менее советский. А по Конституции у нас все равны. Расследовать подобного рода дела – прерогатива милиции. Так что, вам и вожжи в руки. Просто попрошу, – Глебский сделал ударение на последнем слове, – держать нас в курсе. Сами понимаете… Сколько человек задействовано в расследовании?
– Две группы. По четыре человека. Если понадобится, усилим.
– Каковы результаты на данный момент? – Глебский достал из кармана записную книжку, раскрыл её.
– На данный, как вы выразились, момент известно следующее. – Ларионов перешёл на деловой тон. Теперь он знал, как ему общаться с приезжим. – Полковник Иванов возвращался домой ориентировочно с половины первого до часу ночи.
– Откуда взят данный промежуток времени? – тут же поинтересовался москвич.
– Допросили личного водителя Иванова. – Ларионов кивнул на Малышева. – С вашего разрешения. Тот утверждает, привёз Василия Трифоновича к дому в час тридцать – час сорок. На часы в тот момент водитель не посмотрел. Но утверждает, что именно в этот промежуток. Потому как шофёр проживает на Чайковского: езды минут пятнадцать по скользкой трассе, плюс поставить машину. А в час ночи он был уже дома.
Глебский взглянул на майора. Тот утвердительно кивнул.
– Дальше.
– Как утверждает водитель, у Василия Трифоновича имелась привычка: перед тем, как следовать домой, тот любил побродить возле дома. Подышать, так сказать, свежим воздухом.
– Мне об этом сообщили. Но в час ночи?
– А почему бы и нет? – Ларионов повёл плечами. – Погода хорошая. Воздух – прелесть! Кислорода – хоть ложками ешь! Я и сам обожаю после почти суточного заточения в кабинете постоять на морозе.
– Ладно, это лирика. Предположим, постоял, подышал. А после? Иванов вошёл в свой подъезд?
– В том-то и дело, что войти не успел. – Ларионов встал и прошёл к шкафу. – Чай? Кофе?
– Кофе, пожалуйста.
Малышев тоже согласился на кофейный напиток.
– То есть, – ухватился за последнюю фразу милиционера Глебский. – Полковника убили на улице? Перед входными дверями?
– Совершенно верно. Правда, когда мы прибыли на место преступления, тело Иванова лежало в подъезде. Сосед по площадке первым наткнулся на Василия Трифоновича. Затащил в тепло. Поначалу решил, что Иванов ещё жив. После позвонил нам и в «неотложку».
– В котором часу сосед обнаружил тело? – сделал уточнение подполковник.
– На рассвете. Точнее, в половину шестого.
– Получается, Иванов пролежал на улице всю ночь?
– Получается так.
– И никто из прохожих его не видел?
– Никто.
– Вам не кажется это странным?
– Нет. Не кажется.
– Василий Трифонович проживал в последнем подъезде от дороги. Это метров пятьдесят, – неожиданно произнёс Малышев. – К тому же перед входом разросся густой кустарник. Он-то, судя по всему, и скрывал тело от прохожих.
– А заодно и преступника от