Узкие улочки жизни. Вероника Иванова
потому нет весомого повода ставить мое мнение выше мнения напарницы. Тем более что прочитанное очень во многом совпало.
– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть правильность выводов фройляйн Цилински.
Леди Оливия недовольно фыркнула:
– Но этот ваш ответ, мистер Стоун, только больше запутывает дело. Отказываясь принимать окончательное решение, вы тем самым словно утверждаете: имеются обстоятельства, не согласившиеся занять свое место в логической цепочке.
И почему я не умею так красиво говорить? Наверное, потому, что и думаю несколько коряво.
– Да, миледи. Вы совершенно правы. Обстоятельства имеются. И я не готов назначить им какое бы то ни было место.
– Вам нужно время?
Для размышлений всегда требуется время, это бесспорно. Но не только оно, а в моем случае и не столько.
– И да и нет, миледи. Мне необходима дополнительная информация.
– Какого рода?
– Трудно сказать. Но как только она будет получена, я пойму: это то, что нужно.
Хозяйка усмехнулась, не поворачиваясь в мою сторону и оставляя для меня загадкой выражение лица и истинное настроение взгляда, устремленного в окно:
– И все же, как скоро нам ожидать неприятный визит?
Она так и не забыла о самом первом вопросе? А у меня завязка разговора уже вылетела из головы…
Выпуск новостей вышел в девять пятнадцать. Оцепление на площади было выставлено самое позднее в девять тридцать пять, потому что полицейский участок находится неподалеку от «Сентрисс». Не позднее девяти тридцати был отправлен вызов в управление, в отдел по расследованию убийств: туда идут звонки по поводу любого трупа, обнаруженного на территории Ройменбурга. Не больше четверти часа обычно уходит на отфутболивание свежего покойничка к самому неудачливому или самому свободному инспектору отдела. Потом нужно найти машину, получить «добро» от комиссара, прибыть на место, немного помедитировать над трупом и заняться опросом свидетелей. На все про все будет затрачено не менее трех часов, по окончании которых потребуется еще выработка официальных направлений расследования.
– Думаю, сразу после обеденного перерыва.
– Почему не до?
Кто же променяет сытный обед на беседу со свидетелями?
– Такова полицейская практика, миледи.
– Поверю вам на слово, мистер Стоун. Итак, до обеда мы свободны в своих передвижениях и намерениях?
– Вполне.
– Тогда не смею более вас задерживать.
– Миледи?
– Возвращайтесь к фройляйн Цилинске. Или вы не считаете, что ей сейчас ваше общество необходимо чуть больше, чем мне?
Намек понятен. Иду. Сам напакостил, сам и буду отвечать. По всей строгости, потому что спрашивать с себя тоже буду сам.
Пух невесомых локонов на подушке. Темно-синие, бордовые и кремовые линии клеток на пледе, укрывающем хрупкое тело. Несмотря на худобу и изможденность, Ева не фарфоровая ваза, не упадет и не разобьется от случайного прикосновения,