Колизей. Ян Вильям Сиверц ван Рейзема (А. И. Аргутинский-Долгорукий)

      Сельцо, селенья, односельцы. Куда мы, дерзкие умы?!

      Отборны пишущих гвардейцы. Эпикурействуем? Немы!

      Изрядно молоды, стройны.

      Воспоминание берлоги: чрез обиходные дворы:

                                                сквозили рифмы – тьмы и тьмы!

      Суды запальчивы и строги. Но в битвах разума достойны.

      И таковы иные войны!

      Умильно грезить у реки. Дерзанья страждущих фривольны.

      … Одною школою ютились, ходили дружно в Козино.

      Значенье шаткое. Не мнилось: внедрилось дерзко казино —

                                                       подпольной вахты Наутилус.

      Поэма ветхая моя, дитя случайного Конвента,

      не из послушниц конкурентка. Строптива. Роза вожена.

      Ты – муза, скромная моя: Вараксина Анастасия.

      Но иго эго: гвалт, стихия. Беспечна воля бытия.

      Души молчащей литургия. Почто заботы роковые?

      Но им причастны сыновья, и наше собственное я.

      Щемит минувшее: Россия!

      Когда отпевали героев античного пантеона,

      выведали у Платона гениев их устоев.

      В стихах вековых приличий философы пошутили

                                                    насчёт родовых промили.

      А надо бы о загробном: божественном или тёмном.

      Не ведает тьма различий.

      И пифии возмущались, но ангелов не смутили.

      Торжественно расставались. Стратегов перехвалили.

      Мол, с Богом запанибрата. Но антику погубили

                                                            наветами на Сократа.

      Давно уже их простили.

      Жрецы не щадили мнений. Суды и хвалы камарилий

      Прекрасные дни осенних, неведомых нам идиллий.

      Тёмные страхи диковин. Лобное место. Пирушка?

      Так и резвится Петрушка. Вздох завихренью ровен.

      Скоропись наготове! Вот оно искушенье.

      Главное – не усушка. Приостановит рвение

                                                           явная побрякушка.

      Кружимся к белоснежному. Сказочка – сны блаженному.

      «Наше вам восхищение!» Да и мечтам спасение.

      Но рассмешит надменное. Вот оно – хлебное зрелище!

      Властвует не мгновенное. – Справимся? Изменение.

      Пластика в подозрении! – Или землетрясение?

      – «Хея»! – Ты скандинавское? – Близится воля царская.

      – Барствует неумение. Промельки исполинского.

      Взмах и размахи «скорого». Но не загнать Стравинского

                                                              на расщепленье норова.

      – Если