Отражение не меня. Сердце Оххарона. Марина Суржевская

      Шариссар

      Темный коридор исчез, оставляя его на земле Оххарона. Паладин откинул голову и глубоко вдохнул привычный запах сырых деревьев, цветущего озель-иса и пепла костров.

      Он вернулся.

      И вернулся с победой.

      Черное тавро, выжженное на его коже, разорвало ткань миров, открывая для паладина путь в Оххарон. Он мог вернуться в любой момент, но знал, что вернется лишь тогда, когда Искра будет уничтожена.

      Что ж, он это сделал.

      Впереди высилась стена крепости Колючего Острога, и паладин осмотрелся. Он должен был попасть в королевский дворец, так почему оказался здесь? Очевидно, смещение реальностей нарушило метки призыва и сместило точки выхода.

      Ну, что ж, может, это и к лучшему. К королеве он еще успеет.

      Шариссар шагнул к защитному контуру, готовясь проверить оборону своих воинов. Он не думал о том, что оставил за спиной. Вернее, кого. Испуганную и растерянную девушку с разноцветными глазами. Он не хотел думать о ней, хотя ее аромат все еще был на коже паладина, ласкал его обоняние, напоминая, дразня и заставляя жадно принюхиваться.

      Многоликий Мрак! Он не насытился. Того короткого совокупления, что у них было, не хватило, чтобы удовлетворить его похоть. Он хотел продолжения. Длительного, яростного, с бесконечным ощущением ее вкуса, ее рук и тела. Шариссар облизнулся, ощущая, как пересохли губы.

      И тряхнул головой.

      Желания тела ничего не значат.

      А он не жалел. Война не знает слова «жалость». Важны лишь победа и сила. Первое правило, которое он крепко запомнил. Вернее, не так. Которое в него вбили.

      Стражи сработали слаженно. Его окружили, как только Шариссар дошел до стены, взяли в оцепление.

      – Свободны, – усмехнулся Шариссар. Стражи прижали ладони к груди, приветствуя своего командующего. А когда паладин прошел через мост, ему навстречу тут же кинулся верный Айк.

      – Мой господин! Рад вашему возвращению.

      – Я тоже, – кивнул Шариссар. – Расскажи, что произошло во время моего отсутствия. Много было прорывов? Каковы потери?

      – Много. За десять дней полог разрывался пять раз, и один раз атаковали с тыла Ящеры. Но мы им крылья подпалили, они нашу сеть надолго запомнят! – Айк рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами.

      – Значит, сеть сработала? – уточнил Шариссар.

      – Еще как, мой господин! Поджарились крылатые, а еще говорят, что Ящеры не горят! Пылали, словно сухие головешки!

      Паладин слегка улыбнулся. Они прошли во внутренний двор замка, и глаза паладина обозрели привычную картину. Было утро, а значит, время тренировки. Две шеренги стражей бились на харранах – изогнутых зазубренных клинках. Все в человеческой форме. Один не сдержался и обратился, огласив двор утробным рыком. И тут же получил огненной плетью по спине. В воздухе запахло паленой