Восемь с половиной часов. Игорь Анатольевич Верещенский
на спинку кресла. С каждой фразой его голос терял фальшивую приветливость, становясь холодным и жёстким, лицо же теряло добродушие, делаясь резким и будто бы молодело. Металлические нити страха снова начали пронизывать тело Феди, хотя и более медленно, чем за пару минут до этого.
– Нарушители дисциплины должны быть наказаны. – Данное высказывание уже звучало как утверждение, да и голос стал совсем холодным. Федя только виновато опустил голову.
– Скажи-ка мне, – продолжал директор, – у тебя есть предрассудки?
Данный вопрос несколько смутил Федю. Странно слышать подобные вопросы в адрес одиннадцатилетнему мальчику.
– Наверно, нет, господин директор. – Ответил Федя после нескольких секунд размышления. Едва ли он полностью понимал значение слова «предрассудки». Тем более что многие из них формируются значительно позже.
– Тогда тем лучше для тебя. Ты умный мальчик, я наблюдаю за тобой с момента твоего первого посещения деревни. Но хватит разговоров. Уже время. Тебе придётся пройти одно испытание, и я бы не стал называть это наказанием. Это просто тяжёлое психологическое испытание для тех, кто это заслужил. Ведь трусливые люди без силы духа никогда не станут нарушать дисциплину, а ты смелый. Скажи мне, та крестьянка из деревни тебе очень нравится?
– Д-да.
– Тем лучше. Светлые чувства всегда помогают в трудную минуту.
Директор резко встал, обошел вокруг стола и протянул руку:
– Пошли.
Федя несмело подошёл к директору в ожидании, что и он схватит его за руку, но тот всего лишь слегка подтолкнул его, положив ладонь на спину. Голос его стал совершенно беспристрастным с проглядывающей усмешкой. Они пошли к неприметной двери в правой стене кабинета, которую Федя не приметил поначалу из-за шкафа. За дверью оказалась совсем маленькая комнатка, скорее коморка, с маленьким окошком вверху, через которое Федя увидел только тёмное, почти чёрное небо и несколько звёзд. У противоположной стены комнаты стояли деревянный диван и вешалка, больше ничего; а прямо перед ними оказалась ещё одна дверь и круглая печь, обёрнутая металлическими листами, называемая стояком – рядом с ней, топившаяся отсюда, а задняя её часть, должно быть, обогревала комнату за дверью. Директор остановился и спросил слегка потеплевшим, словно жалеющим голосом:
– Ты ничего больше не хочешь мне сказать?
После пары секунд раздумья Федя отважился спросить:
– А что будет, если я пройду это испытание?
– Всё, что угодно. Ну, скажем, я разрешу тебе раз в неделю посещать деревню, – ответил директор с намерением подбодрить мальчика, сейчас это было важно. Вряд ли он действительно собирался это разрешить, ведь не было ещё случаев, чтобы даже те, кто прошёл испытание, возвращались к нормальной школьной жизни.
Лицо мальчика едва заметно посветлело.
– Это всё? Тогда к делу. За этой дверью просторная, красивая комната. В ней тебе нужно будет переночевать. Я закрою дверь снаружи, хотя это и не требуется…