Восьмой смертный грех. Антон Леонтьев
в начале карьеры, давно исчез, уступив место грузному старику с ослепительно белыми зубами – работой голливудских дантистов.
Я прибыл в Бертран в отвратительном настроении. Как всегда, много пил, на публике не появлялся, игнорируя любезные приглашения Великого князя Клода-Ноэля и прочих влиятельных особ. К чему мне тешить самолюбие визитами к сильным мира сего? Я давно прошел все это.
Потому-то мысль о том, что неплохо бы завершить свой земной путь, и засела у меня в голове. Я не был пьян, наоборот, от этой жуткой идеи я сразу протрезвел: стал строить планы, как мне эффектнее уйти из жизни. Итак, решено, я покончу с собой! Какой будет театр после того, как обнаружат – в самый разгар кинофестиваля – хладный труп Кирилла Терца! Причем ни у кого не должно быть сомнений в том, что это самоубийство, я не хочу, чтобы это приняли за естественную смерть, несчастный случай или ограбление.
Планы собственной кончины так меня захватили, что я даже посетил несколько вечеринок. Мило улыбаясь, я думал о том, не пройти ли мне сейчас к балкону и не прыгнуть ли на глазах рафинированной публики вниз, на террасу? Будь я уверен, что точно расшибусь насмерть, так бы и сделал. Однако что может быть смешнее, чем спасенный самоубийца, более того, самоубийца, который привел в исполнение свою идиотскую затею, но остался-таки в живых. Если так случится, все будут полны ко мне жалости и сочувствия, а именно это я ненавижу более всего.
Возвращался я в отель по набережной, любуясь, возможно, в последний раз, заходящим солнцем. Отравиться? Но тогда не будет никакой ясности, да и со снотворным нужно быть осторожным, можно проглотить пятьдесят таблеток и очнуться в реанимации.
Я бы с радостью застрелился прямо во время присуждения мне «Крылатого льва» на сцене, перед залом в две тысячи человек и стрекочущими камерами. Но во дворец кинофестивалей пистолет не пронести, там все охраняется строжайшим образом. На церемонию пожаловала первая леди США, миссис Тира Мэй Эллиот, супруга бывшего губернатора штата Иллинойс Джеральда Эллиота, который год назад был избран президентом. Симпатичные люди, я голосовал за Джеральда, впрочем, я всегда голосовал за демократов. Да и огнестрельного оружия у меня никогда не было и достать его так быстро проблематично.
Поэтому я принял решение утопиться. Оставлю в пентхаузе недвусмысленную записку о своих намерениях, отправлюсь на набережную и утоплюсь! Я бы сделал это и в роскошной мраморной ванне, но решил, что это будет слишком уж для всех удобно. Нет, пусть помучаются, пусть поищут мое тело в море. Я не буду забираться далеко, чтобы мой труп потом никогда бы не нашли.
Топиться – что может быть противнее и утомительнее. Не с камнем же на шее бросаться в воду! Нет, не с камнем, а вот если как следует напиться, а потом залезть в море и заплыть достаточно далеко, то сил вернуться обратно уже не будет. Я всегда плавал ахово, так что отплыть от берега я смогу, а вот вернуться… Вернуться мне придется, возможно, только через несколько дней и уже в чрезвычайно мокром и безжизненном