Ведьма по наследству. Ольга Ярошинская
не могла встать, все плыло перед глазами, окутываясь мраком. Вдруг из темноты появилось лицо воеводы. Он резким движением сорвал с меня кулон, зашипев от боли, швырнул его на пол и сунул руку в купель со святой водой. Я втягивала со свистом воздух, снова и снова, сердце успокаивалось, жгучая боль отступила, будто ее и не было. Я поднялась, опираясь на руку подруги.
– Что это было? – Юльку трясло от испуга.
– Чтоб я знала… – Я потерла шею, на груди розовело овальное пятно, похожее на ожог. – Это из-за кулона?
Бабкино украшение искрилось на каменном полу, как еловая ветка в огне. Лихорадочные алые огоньки то вспыхивали, то гасли. Я осторожно подняла его за цепочку, вынесла из собора, искры потухли, затаились где-то в каменной мгле.
– Выбросила бы ты его, Василиса! – Ярополк снова нахмурился, от ласковой улыбки не осталось и следа. Он потер руку о штаны, поморщился, на ладони остался красный отпечаток камня.
– Не могу, – ответила я. Сунула кулон в сумочку, взяла у воеводы свечки и пошла к ступе.
Долетели мы с ветерком, но не так феерично, как в первый раз. Ступа будто привыкла к моему управлению. Я стояла, держась за гладкий деревянный край, слегка переносила вес с одной ноги на другую, и ступа послушно виляла в воздухе, как собачий хвост. Ярополк позади меня старательно выдерживал дистанцию, но я все равно всей кожей чувствовала его близость. Как же меня так угораздило? Я слегка наклонилась вперед, опершись на руки сильнее, и ступа ускорилась. Он обещал мне свидание, пусть сам об этом еще не подозревает, и я попытаюсь выжать из этого шанса максимум.
Мы приземлились во дворе перед домом, слегка примяв куст сирени. Конь Ярополка испуганно заржал, но почуяв руку хозяина, быстро успокоился. Я смотрела, как воевода гладит по шее всхрапывающего коня, ласково и успокаивающе шепчет что-то в шелковистое ухо, и понимала, что с этим надо что-то делать. Не хватало еще представлять себя на месте коня.
– Пойдем? – спросил воевода.
– Пойдем, – согласилась я. – А куда?
Мы вломились в таверну «Печальный лось» в разгар веселья. Кружки стучали по столам, в центре зала бренчал на гуслях тщедушный музыкант, за стойкой довольно лыбился парнокопытный Парнас.
При нашем появлении все затихли. Оброненный кем-то стакан жалобно дзынькнул, разбившись.
– Ведьма Василиса принесла клятву верности, – объявил воевода. – Теперь она на службе у царя. Если хоть один кудрявый волосок упадет с ее головы, отвечать будете по всей строгости закона.
Я с наслаждением выставила средний палец со сверкающим перстеньком и широким жестом обвела всю таверну, демонстрируя знак царского благоволения. Отдельно ткнула палец под нос Парнасу.
– Все понятно? – спросил Ярополк.
Невнятное мычание было ему ответом.
– И отдай мой золотой, – потребовала я у бармена. – Обслуживание тут никудышнее.
Тот помялся немного, но потом поцокал копытами куда-то наверх и вскоре положил монету на стойку. Я сгребла ее и гордой походкой направилась к выходу,