Черная Быль. Сергей Аркадьевич Сидоренко
держите сверхмощный радиоактивный элемент в пробирке?
Виктор Рысев терпеливо выслушал все вопросы, поправил очки и начал новую лекцию:
– Дистониум совершенно стабилен. Пробирка из особого стекла, если вы об этом. Но я не технологию радиационно-непроницаемых стекол представляю, об этом в другой раз. Работать реактор будет на мощности от 700 до 1000 тепловых мегаватт, но дистониум способен выработать до гигаватта чистой энергии, по моим подсчетам. Мы не будем искать на испытаниях предел его возможности, я преследую иную цель – повышения срока эксплуатации реактора, чем если бы он работал на таблетках уранового топлива. Да ресурс дистониума практически неисчерпаем! На данный момент топливный элемент на стадии тестирования. В дальнейших планах переход к его загрузке в реактор четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Рядовой персонал об этом не знает, чтобы не было лишнего волнения и в следствии этого не было эксцессов. Пусть работают, как раньше.
– А если персонал совершит ошибку? – спросил пожилой полковник. – К чему это приведет? И кто понесет ответственность? Вы об этом подумали, товарищ Рысев? Да я первый остановлю всю вашу самодеятельность и даже то, что вы находитесь под особым покровительством, не помешает мне отправить вас гнить на Колыму до конца ваших дней!
– Спокойно, товарищ Верасов! – Рысев вновь поправил очки. Я буду внимательно следить за ситуацией, на станции запланированы испытания, я все проконтролирую.
– И проводить их будут именно на четвертом энергоблоке, что меня и пугает!
Словом, известие было не из рядовых – на четвертом энергоблоке ЧАЭС будет тестироваться новый вид ядерного топлива, от которого не знаешь, чего ждать. И это перед важным испытанием. И персонал станции, операторы БЩУ-4 не знают об этом. Больше всех тут негодовал полковник Верасов, хотя, представителю Комитета Государственной Безопасности было совсем не место в рядах атомщиков. Как и зачем он здесь? С другой стороны, может именно он и не даст зайти ситуации слишком уж далеко? Сам факт того, сколько правил техники безопасности при этом было нарушено, именно это больше всего выводило полковника Верасова из себя.
– У меня дочь в Припяти, товарищ Рысев! – полковник решительно встал. – А Припять…
– Всего в двух километров от станции,– перебил его Рысев. – И с ней все будет в порядке.
– Если ситуация хоть самую малость выходит за рамки, я даю слово офицера КГБ СССР, что приложу все усилия, чтобы вы, как главный инициатор, оказались между стенкой и стрелковым взводом!
Рысева все это начало порядком утомлять.
– Успокойтесь, товарищ полковник,– произнес он. – В крайнем случае мы всегда сможем все вернуть на начальную стадию.
– Каким же образом? – полюбопытствовал Верасов. – Вы что, время вспять повернете? Даже я, человек далекий от науки могу заявить – это невозможно! Даже для такого интеллектуала, как вы!
Виктор Рысев в ответ лишь усмехнулся.
Город Энергетиков, 22 апреля 1986 года, 21:00.
Вечерняя