Планета Смерти. Фред Томас Саберхаген
даже когда до поверхности осталось всего несколько километров.
Шонберг находился в рубке один. Сейчас он перехватил управление у компьютера и вел корабль вручную, бросая стремительные взгляды то на один, то на другой телеэкран. Те, кто сидел в кают-компании, могли наблюдать за Шонбергом по пассажирскому экрану. Было совершенно ясно, что воздушного движения в атмосфере Охотника практически не существует и столкновения можно не опасаться.
Шонберг вел корабль над рекой, иногда спускаясь настолько низко, что приходилось лететь между стенами высокого каньона. Потом Шонберг отклонился от этого курса и принялся наращивать скорость. Внизу мелькали горные пики и впадины. Наконец на седловине перевала появился домик-шале, окруженный бревенчатыми постройками, – целый комплекс, обнесенный забором. Маневрировать на столь малой высоте дело непростое, но Шонберг без особых затруднений посадил корабль на бесплодную почву в пятидесяти метрах от частокола. Из сферического металлического корпуса выдвинулись толстые подпорки, способные выдержать вес корабля и заставить его стоять прямо. Затем последовало едва ощутимое движение стабилизаторов – пилот отключил двигатели. Для маневрирования в атмосфере корабль пользовался теми же бесшумными двигателями, что и в космосе, – хотя использовать их рядом с планетой можно было лишь с изрядной осторожностью, – и мог приземлиться на любую поверхность, способную выдержать его вес.
Очевидно, за их приземлением наблюдали. Едва посадка завершилась, как из-за частокола высыпали люди в одинаковых одеждах. Казалось, прибытие корабля было событием волнующим, но не более того. Импровизированный комитет по встрече, состоявший из шести-восьми человек, двигался к «Ориону», не выказывая ни малейшей растерянности.
Как только корабль застыл, утвердившись на подпорках, Шонберг выбрался из кресла и направился к главному люку. Он сразу же, безо всяких формальностей, широко распахнул люк, впуская воздух планеты, и нажал кнопку, чтобы выдвинуть трап. Шонберг, как и все прочие, находившиеся на борту «Ориона», перед отъездом прошел рутинный курс иммунологической обработки, а корабль был тщательно осмотрен личными медиками Шонберга – чтобы не занести болезнетворные микроорганизмы на планету, располагающую лишь примитивными медицинскими технологиями.
Местные жители стояли в нескольких метрах от корабля: женщины в длинных платьях и тяжелых фартуках и мужчины, одетые в основном в рабочие комбинезоны. У двоих в руках были примитивные орудия, предназначенные не то для рубки, не то для копания.
Вперед выступил улыбающийся молодой мужчина, одетый немного лучше остальных. Сапоги у него были грубоватые, но с красивой отделкой, а на поясе висел короткий меч в изукрашенных кожаных ножнах.
– Добро пожаловать. – Мужчина говорил на всеобщем языке. Непривычный для земного уха акцент затруднял понимание, но разобрать, что к чему, было можно. – Я вспомнил – вы мистер Шонберг.
– Да, это я. – Шонберг,