Правило крысолова. Нина Васина
как насчет видеть, но вот все другое… Он захочет это делать только с тобой. Скажи мне «спасибо».
– Спасибо, – в полном ступоре говорю я.
– Пожалуйста. Это важно – поблагодарить за такой совет. Это очень важно, чтобы от души, понимаешь?
– Понимаю, – киваю я послушно, ничего не понимая. – А что это значит – в нашем роду? Никто ничего не знает о твоих с Питом родителях, о родителях ваших родителей. Моя мать в поисках своего прошлого даже посетила архив.
– Дура, – равнодушно замечает бабушка. – Я тебе все расскажу подробно, но попозже. Вот найдем детей, соберемся вместе – ты, я и Лора, и поговорим. А пока сходи к дедушке Питу и отвлеки его от созерцания наступающей темноты, пока он не впал в исступление.
– Ты, я и Лора? А моя мать? Хотя да, я понимаю. Если бы была Ханна… Извини.
– Не извиняйся. Чему-то тебе у Ханны стоило поучиться. И мне. И Марии. Но в целом – она была недоработанным материалом. Я ее недолюбила. Надеюсь, в новой жизни ей больше повезет.
В гостиной зажжены все лампы. Дедушка Пит, качаясь, сидит на посту у окна.
– Возьми. – Я протягиваю ему бокал.
– Что это? – не останавливаясь и не поворачиваясь, спрашивает он.
– Мускат. Слышишь, пахнет?
– Вспомнил, – сообщает Питер. – Вспомнил, где я видел этого милиционера. Он отказался искать моего кота! Бедный Руди!
– Клаус, – поправляю я. – Питер-Клаус.
– Это кота так звали, а на самом деле это был Руди.
– Нет, Руди был твой старший сын.
– Не делай из меня идиота. Я знаю, что сначала он был сын, а потом к нам пришел бездомный кот. Как только Руди ушел в землю, сразу же появился кот!
– Отвернись от окна.
– Я в порядке.
– Все равно отвернись. – Я разворачиваю кресло-качалку. Питер расплескивает вино.
– Я вижу в темноте. Я все вижу.
– Я знаю.
– Но ты не веришь?
– Верю. Ты видишь в темноте, как кот. И каждый вечер опять и опять утверждаешься в этой своей способности.
– Мы гуляли с Клаусом по ночам. Помнишь нашу соседку? – оживился Питер, оттирая рукавом пятно от пролитого вина на халате.
– Которую? – вяло интересуюсь я, сдерживая зевок.
– Ну эту, в завивке! Она еще держала кур.
– Ладно, помню.
– Она стала борщевиком.
– Что?
– Ее похоронили в пятницу утром, а в субботу у самого нашего забора вылез росток борщевика. Я гулял с Клаусом ночью, и мы слышали, как росток протыкает землю.
– Что это такое – борщевик?
– Ядовитое зонтичное.
– Так ей и надо, – успокаиваю я Пита.
– Не скажи. Что я потом ни делал – выкорчевывал, заливал кипятком, а он выживал и обжигал Золю и тебя!
Я вспомнила, как давно летом обмахивалась от комаров сорванным крупным листом, а потом попала в больницу с красными пятнами на руках, шее и ногах.
– Питер, а где теперь этот куст?
– Сам ушел. – Дедушка поник головой и застыл в легкой дреме. –