Дом, где взрываются сердца. Сергей Зверев
ничтожеством.
Элла была подкупающе искренна. И вместе с тем напориста. Она хотела знать все о собеседнике. Она относилась к людям, которые обожают ставить точки над «i», любят расставлять акценты. Поэтому разговор с ней немножко походил на допрос.
– Сам из Москвы? – спросила она.
– Если бы. Из глубинки. В Москву еще в детстве сослан. У бабушки жить.
– И бабушка?
– Она умерла.
– Извини… А что закончил?
– МГУ.
– А я медицинский. – Элла отхлебнула коктейль и поудобнее устроилась на мягком стуле, провела наманикюренным ногтем по расплескавшейся на полировке стола жидкости – получилась едва видимая прямая линия. – Три года назад.
– Ты больше на студентку похожа.
– Льстишь. Я уже старая дева, – улыбнулась она. – Знаешь, грезила клятвой Гиппократа. Врачебные подвиги манили. Это кому надо?
– Кому-то надо.
– Никому ничего не надо, – она махнула рукой. – Работала в поликлинике. Деньги – сам понимаешь какие. Вспомнила, что владею английским без словаря. И компьютером. Устроилась в фирму. Повезло мне сильно.
– Денег много платили?
– Не в этом счастье… Шеф голубой попался.
– И…
– Не понимаешь? Ему девочки не нужны были. Так что я еще могла побыть романтичной барышней. Пока фирма не сгорела.
– А сейчас?
– Подрабатываю в одной клинике… А ты, значит, журналист.
– Он самый.
– Криминальная эротика?
– Инопланетные новости. Вести с фронтов борьбы с барабашками. Сообщения с передовых шабашей.
– Понятно. Шизуха.
– Верно. Как мой шеф говорит, шизуха, порнуха и чернуха – три кита современной журналистики.
– И что – с детства писал об этом?
– Нет. До тарелок в одной крупной газете был обозревателем по детскому воспитанию и по моральным проблемам семьи.
– Специалист?
– Да какой специалист? Ни шиша не понимал я в этих семейных проблемах. И в воспитании. Знаешь, моими статьями зачитывались старые ведьмы и молодые вертихвостки. Я получал пачки писем от них, некоторые были исповедальные. Сперва отвечал, потом плюнул, зная, что от любимца публики до ее врага – один шаг.
– А теперь пишут?
– Еще как. Большей частью шизофреники, общающиеся с Сириусом посредством пейджера.
– В общем, жизнь у тебя содержательная, – улыбнулась Элла.
– Да вообще не жалуюсь, – он смутился, поняв, что опять начинает говорить лишнее.
– Ты не женат. Живешь в пустой квартире. Обожаешь порядок, – перечисляла Элла. – Правильно?
– Правильно.
– Разведен?
– Разведен, – вздохнул Валдаев.
– Жена убежала с «новым русским», прихватив дочку.
– Почти. Только не дочку, а сына. Что, на лице написано?
– Написано, – засмеялась она.
Он отвел глаза, внутренне зажавшись, но она положила