Дом, где взрываются сердца. Сергей Зверев
родители детсадовских спиногрызов маляву накатают…
Валдаев надеялся не увидеть больше воспитательницу. Ему не хотелось возвращаться на места, где походя и небрежно роняли его достоинство. И вот это дурное задание.
Надежды не оправдались. Воспитательница сразу взяла трубку.
– Добрый день, Наташа. Это Валдаев из «Запределья»…
– А, лысенький, здорово.
Ему показалось, что она пьяна.
– Статья – класс «экстра»! – проворковала она. – Наши забалдели, зайчик.
– Как насчет продолжения? – решив не обращать внимания на ее несносный тон, спросил Валдаев.
– Ага, понравилось, значит.
– Понравилось.
– Ну так заходи.
– Когда?
– А когда хочешь. Я девушка свободная. Так что двигай до моей хаты хоть сейчас, лысенький.
– Двигаю, – недовольно буркнул он, оскорбленный этим пренебрежительным обращением и злой на себя, что не ответил достойно.
Он повесил трубку. И сердце тревожно екнуло. И дело даже не в том, что у него не было желания видеть эту нахалку. Какое-то нехорошее предчувствие укололо. Неприятно многообещающ был тон сатанистки. И было что-то еще, чему Валдаев не мог найти определение, но что вызывало легкую дрожь…
Станция метро «Таганская» уныло и методично заглатывала и выплевывала людей, готовясь к близящемуся часу пик.
Наташа жила в районе станции «Выхино». То есть в шести остановках по прямой линии. Валдаев привычно растворился в человеческом потоке, попал в ритм метро. Через двадцать минут он оказался в набитом людьми переходе на Выхино. Наверху прогремела электричка.
На площади все было обыденно – ларьки, динамики, орущие голосом Киркорова «Ой, мама, шика дам».
– Возьмите, – поношенная тетка вручила Валдаеву на выходе из метро бумажку, приглашающую на обучение китайскому языку за неделю. Малолетняя дивчина следом впихнула рекламу магазина дубленок. Валдаеву было неудобно обижать людей, и он всегда набирал полные руки бумажек, которые, впрочем, тут же транзитом отправлялись в мусорки.
Числовой замок в подъезде не работал. Оно и неудивительно – кто-то в порыве неудержимой злобы вырвал с мясом провода. Над подъездом вообще потрудились добросовестно. Наскальная живопись здесь процветала. С первого и, скорее всего, до последнего этажа стены были разрисованы и расписаны молодежной перепиской, преимущественно нецензурной, а также наркоманскими откровениями. Местами же вообще были подпалены. Пахло здесь отвратительно – нечистотами и болотом. Здесь и было болото. Валдаев ощутил, как у него заломило в висках от тошнотной дисгармонии окружающего мира. Ничего удивительного, что именно в таких болотах произрастают такие цветочки, как тот, к которому он сейчас направлялся.
Наташа открыла дверь. Она была в разрисованном драконами ярком халате до пят – явно китайского производства.
– Заходи, зайчик, – она втянула его за рукав. – Газеты со статьей принес?
– Принес пару.
– А то я зае…лась