Башня. Ярослав Толстов
по пятам, каждый раз нанося очередную колкость, отыскивая удобный момент. Была бы воля Жаклин, то придушила бы этого уродливого ребёнка, язык которого позволял многое.
Открутив бутылочку с водой, женщина сделала несколько мелких глотков, глядя на сплошную стену тоннеля, который тянулся с этой стороны вагона. Олег и Сони ушли не так давно. Прошло не больше десяти минут, и было удивительно, что поезд пока оставался на месте. Хотя на первой станции они простояли минут пятнадцать, так что у мужчин ещё было время.
Поставив бутылочку на стол, Жаклин покинула купе, выходя в проход. На неё никто не обратил внимания, будто её здесь и не было. Лишь её Борюсик подлетел, заглядывая в глаза, будто пёс, который ожидал очередного приказа от хозяйки.
– Что-то хотите? – поинтересовался он.
– Хочу отсюда выбраться, – произнесла со вздохом Жаклин Мо. – Хочу, чтобы весь этот кошмар закончился.
– Всё будет в порядке, – попытался её успокоить телохранитель.
– Да откуда ты это можешь знать?
– Чувствую, – пожал могучими плечами Бо.
Приблизившись к окну, Жаклин взглянула на перрон. Мужчин по-прежнему видно не было. Никто из присутствующих не покидал поезд. Им вполне хватило прошлых раз.
Из купе вышла эта девчонка, держась за своё запястье, которое было обмотано какой-то тряпкой. Следом появилась её мать.
– Ты, наконец, скажешь, что произошло? – спрашивала она дрожащим голосом. – Откуда у тебя появились эти царапины?
– ой, только не начинай снова, – кривилась Премьера, показывая ряд неровных зубов.
– Может, хватит кривляться? Ты можешь отвечать нормально?
– А я и отвечаю нормально. Что ещё тебе надо?
– Премьера! Я вообще-то твоя мать, а не твоя подруга. Не надо со мною так разговаривать.
– А я обычно разговариваю, как всегда.
Жаклин скривилась. Была бы у неё такая дочь, то она бы взялась давно за ремень и поучила уму разуму. Но вначале сводила бы девчонку к хирургу, чтобы тот поправил внешность. Больно уж уродливо выглядело её крысиное лицо, на которое без содрогания нельзя было смотреть.
– Как же я устала, – пробормотала актриса, прислоняясь лбом к стеклу.
Премьера со своей матерью исчезли, направившись в сторону тамбура. Жаклин была рада этому обстоятельству. Не хватало ещё, чтобы эта девка прицепилась с ней с очередной подколкой, или дурацким вопросом.
– Мне всё надоело.
– Может мне что-нибудь для вас сделать? – поинтересовался Бо, по-прежнему находясь рядом.
На его лице читалась собачья преданность.
– Чтобы я без тебя делала? – улыбнулась женщина, похлопывая телохранителя по щеке.
Тот расплылся в довольной улыбке. Его глаза засияли от такой похвальбы.
– Я чувствую напряжение, – пожаловалась она, снова тяжело вздыхая. – Будто вся окаменела.
Бо намёк понял.