Америка на мою голову. Марта
другом и наставником.
Пока мы с подругой готовили нарезки и лёгкие салаты, Женя уже потихоньку разъедала моему отцу мозг по поводу нашей рассудительности и ответственности.
Когда же все уселись в беседке за стол, между родителями завязалась нешуточная дискуссия. Мы с Аней пытались вставить пару словечек, но короткие взгляды, которыми нас награждали предки, наводили только на одну мысль – лучше помалкивать. Мой отец был непреклонен.
– Да вы знаете, что они там вытворяют, на этих вечеринках? Видел я по телевизору. Пьют в три горла, подсыпают всякую дрянь в напитки и девчонок зажимают по углам… – распылялся строгий родитель.
– Паша, ну что ты как маленький? Они нам слово дали, что не будут пить! Ни у кого из рук ничего брать не будут. Никто их зажимать не станет! Они же не одни туда идут, а с друзьями из клуба! Там хорошие ребята. Заступятся если что! Ну думаю до этого не дойдёт… Девочек мы умных вырастили, сообразят уж, что хорошо, а что плохо! – парировала Женя, косясь в нашу сторону, намекая на нашу поддержку. Мы с Аней сообразив, что от нас хотят, с умным видом, подтверждающе-синхронно закивали головами, как «китайские болванчики».
Повисло тягучее молчание. В папиной броне появилась трещина. Женя, ощутив прилив уверенности стала давить на отца жалостью.
– Ну, Паша, сам посуди! Здесь не Россия. У них так принято, понимаешь? Засветиться на крутой тусовке, чтобы тебя не считали изгоем. Девчонкам и так сложно, а тут ещё и шептаться за спиной начнут. Неужели ты хочешь, чтобы твою дочь считали лузером, а? И мою заодно… ведь без Люси Анька теперь ни шагу в сторону, вон как близнецы ходят… Нужно дать им немножечко свободы, а то потом загрызут на пару своими претензиями! – и резкий взгляд на меня, говорящий: «Добивай!».
Меня просить дважды не нужно, так что, сделав глаза кота из Шрека, я посмотрела на отца и нежным голоском пропела:
– Ну, пааааапочка! Ну пожаааалуйста!
Анька не осталась в стороне и жалобно пропищала:
– Дядя Паш, ну пожаааалуйста!
И в завершение пошла тяжёлая артиллерия от Жени:
– Пожаааалуйста!
Дэниэл громко хмыкнул и добавил на русском:
– Сдавайся, Павел! Пока пряник дают… Потом они тебя кнутом отхлестают и печень выклюют.
Папа шумно втянул воздух носом и откусив от своего стейка огромный кусище, начал яростно жевать, при этом нервно барабаня пальцами по столу. Повисло очередное молчание. Все смотрели на отца и ждали его вердикта. Наконец, он звучно проглотил последний кусок мяса и обречённо процедил сквозь зубы:
– Лаааадно!
– Уииииии! – завизжали мы хором с Аней и Женей под звонкий смех Дэниэла.
Я кинулась на шею к родителю, на что он беззлобно буркнул: «Сговорились!»
Остаток вечера мы обсуждали все насущные проблемы. Даже затронули тему покупки нам с Аней автомобилей.