Киднеппинг по-русски. Николай Стародымов
ничего хорошего, пане добродию. Хреновенько у нас, як оце москали кажуть.
Даже сало – и то дорожает. А это уже, как ни говори, национальная трагедия.
Они посмеялись.
– Как шутит наш друг Аркаша Семеняко, с августа девяносто первого слово «родина» следует писать с маленькой буквы, а «сало» – с буквы большой… Ну ладно, слушаю тебя. Ты чего позвонил?
– Я дежурю сегодня.
– А, так ты по поводу машины!
– Твоей прозорливости можно только позавидовать, – не преминул подколоть Коваленко. – На лету мысль хватаешь… Кстати, Саня, знаешь, меня всегда интересовало, как вы вот с ходу номера машин запоминаете? Для меня чей-то телефон в памяти удержать.
– И то проблема. А ты секунду всего цифры видел…
– Черт его знает, – Александр об этом никогда специально не задумывался. – Запомнился как-то… Тут вот в чем теперь будет проблема. Пока еще большинство машин бегают с номерами, на который посмотришь – и сразу по буквам видишь, из какого она региона. А по цифровому коду, что сейчас внедряют, и не сообразишь, откуда она прикатила. Вот и получается, что если раньше нужно было запомнить только собственно номер, то теперь надо стараться в памяти удержать и цифры кода… Ну ладно, это проблемы ГАИ. Так кому, ты говоришь, машина принадлежит?
– «Вольвочка» твоя принадлежит некоему Шапти Галаеву. Это чеченец, в настоящее время постоянно проживает в Москве. Не слыхал про такого? Напрасно. Личность по-своему уникальная. Он с самим Сулеймановым начинал…
– Да у нас кого ни возьми – один уникальнее другого, – усмехнулся Максимчук.
– Хотя, конечно, если с Сулеймановым – это о чем-то говорит.
– О чем-то… Это уже само по себе много значит. Галаев проходил у нас по какому-то делу, подробности, правда, не помню. Он явно нечист, этот Шапти. И по мелочам не действует. Впрочем, за подробностями обратись лучше к кому-нибудь из отдела по этническим группировкам, у них обязательно что-нибудь на него имеется.
– Дякую, друже!
– Нэма за що…
Не успел Александр положить трубку, телефон загудел вновь.
– Слушаю, Максимчук.
– Саня, это Струшников. Коммен цу мир зи битте, геноссе гауптман!
– Срочно-обязательно?
– А ты что, очень занят?
– Очень – не очень… Дело любопытное наклевывается. На чеченца, которому принадлежит машина, похоже, у нас кое-что имеется. Я собирался заглянуть к ребятам из «этнички», поинтересоваться, по какому делу он у них проходил. Коваленко уверен, что это наш клиент.
– Ну, это полчасика подождет. Загляни-ка все-таки ко мне.
Максимчук положил трубку и произнес несколько слов, которые обычно произносят, когда отвлекают от дела ради незапланированного визита к начальству.
– Что случилось? – Олег оторвался от бумаг.
– Струшников успел без меня соскучиться.
– Ничего удивительного – ты же у нас сегодня работаешь героем дня.
– Почему только сегодня? И почему только дня? Можешь называть меня просто героем…
В