Это судьба, или Новогодний рейс. Алиса Лунина
спасибо, что опекаешь его. Мне как-то спокойнее, зная, что вы в одном городе и ты всегда поможешь ему.
– Да, у нас тут сложилась крепкая петербургская диаспора сбежавших из Москвы! – рассмеялся Никита.
– Я, если честно, отчасти завидую вам, – призналась Вера. – Я скучаю по Питеру. Москва, наверное, не мой город. Я словно не успеваю за ней. Вот Сергей идеально вписывается в ее ритм. И поэтому Москва его любит, дарит признание, славу и деньги. А я… Будто на краешке его славы и популярности. А может, и жизни.
Она замолчала.
– Почему такие грустные глаза, сестренка?
Никита взял ее за руку:
– Ты счастлива?
– Не знаю, Ник, с годами я перестала понимать, что такое счастье. Вот когда я была маленькая, я четко знала, что это такое. Счастье переполняло меня по самые уши, отчего даже хотелось кричать и смеяться. А сейчас… Порой я бываю довольна, испытываю радость, но мое счастье, наверное, все тише, тише… Да я и не думаю об этом. Собственно, у меня одно желание – были бы все живы и здоровы.
– Ну, погоди, – улыбнулся Никита, – благополучие близких – это совсем другое. Я о личном счастье. Твоем. Неужели тебе не хочется чего-то для себя? Именно для себя?
Вера пожала плечами:
– Не знаю… О себе я как-то давно не думала. И вообще, если бы меня спросили о том, что такое счастье, я бы сейчас ответила фразой из хорошего романа: «Счастье в том, чтобы у тебя был кто-то, кого можно утратить».
– Вот я и спросил, сестренка, ты счастлива?
После паузы длиною в две сигареты Никиты и тонну выпавшего снега за окном Вера сказала:
– Может быть, когда-нибудь я дорасту до того, чтобы ответить на этот вопрос словами Будды: «Глупо думать, что кто-то другой может сделать нас счастливыми или несчастными».
Никита налил ей еще шампанского. Она увидела их отражение в стекле и улыбнулась – наверное, со стороны они кажутся красивой парой.
– А может быть, счастье – это наша способность радоваться малому, ценить то, что мы имеем, уметь быть благодарными? Вот у меня есть брат, с которым мне легко и спокойно, с которым я могу смотреть на снег и разговаривать о счастье, – это очень много, Ник… Настоящее счастье!
– Спасибо, Вера…
Она взглянула на часы:
– Мне пора.
– Может, останешься, переночуешь у меня, еще погуляем по городу?
– Нет, Ник, много приготовлений к Новому году. Хочу сделать уборку, нарядить елку. Сергей любит, чтобы все было, как он говорит, «на уровне».
– Ясно. Как будешь возвращаться – самолетом или поездом?
Вера задумалась. Сначала она подумывала о поезде, но потом переменила решение:
– Полечу самолетом.
…Через несколько дней она вспомнит этот момент и задумается, что это было – случайность или глас судьбы? И вообще чувствуем ли мы что-то, догадываемся ли о чем-то, когда решается наша судьба?
Но тогда в кафе, глядя на празднично украшенный Невский проспект, Вера ни о чем таком не думала, просто разговаривала с братом и смотрела в окно…
Они вышли на Невский. Никита остановил