История Гражданской войны в США. 1861–1865. Джеймс Форд Родс
словно это был политический механизм. У него было два компетентных подчиненных,[210] работавших эффективно, но Кэмерон оставил за собой (там, где прослеживается его вмешательство) непрерывный след казнокрадства. Контракты на огромные суммы неоднократно доставались его политическим сторонникам либо в качестве награды за прошлые заслуги, либо в предвкушении дальнейшего сотрудничества. Он покупал по заоблачным ценам, раздавал комиссионные, принимал некачественные товары. В начале осени президент оказался осведомлен обо всех недостатках своего министра и, несомненно, составил о нем свое мнение, изложенное в «частном документе, разговоре с президентом 2 октября 1861» и сохраненное Николаем: «Кэмерон крайне невежествен и невнимателен к текущим делам и вероятным результатам. Вреден для страны. Неспособен ни к организации дела, ни к разработке и осуществлению генеральных планов».[211] «Мы катимся к краху, – писал сенатор Граймс сенатору Фессендену, – с такой скоростью, с какой только может нести нас глупость, коррупция и колесо истории».[212] Подражая Фримонту, Кэмерон, стремясь отвлечь общественное внимание от своего неудачного руководства, попытался поднять волну антирабовладельческих настроений. Первого декабря в докладе президенту он сделал предложение раздать рабам оружие, зачислить их в солдаты и с этого момента считать свободными гражданами. Еще не представив этот доклад президенту, он разослал копии почтмейстерам всех крупных городов с указанием передать их прессе, как только президент огласит в конгрессе свое послание. Линкольн, узнав об этом поступке, распорядился немедленно отозвать все разосланные копии и исправить доклад в согласии с его собственной политикой в отношении рабства.[213]
11 января 1862 года президент направил Кэмерону лаконичную записку с извещением об освобождении его от должности военного министра и назначении послом в Россию. Для такой перемены было достаточно причин. Неэффективность руководства, убежденность страны в его коррумпированности, нарушение субординации в случае с докладом – все это вместе, несомненно, подтолкнуло президента к такому решению. Военным министром был назначен Эдвин М. Стэнтон – тот самый Стэнтон, который в частной корреспонденции летом 1861 года свободно писал о «болезненной тупости Линкольна» и бессилии его администрации. Он не был политиком и не обладал скрытным характером, поэтому, несомненно, в той же степени был откровенен в разговорах с друзьями и знакомыми в Вашингтоне, где тогда жил. Если бы Линкольн взял на себя труд прислушаться к вашингтонским сплетням, он мог бы узнать о себе много нелицеприятного, но даже если до него что-то и доходило, пока он раздумывал над назначением Стэнтона, это явно не имело никакого значения на фоне его нарастающего убеждения, что в плане происхождения, предыдущей партийной карьеры и способностей этот юрист-демократ из Пенсильвании окажется человеком на своем месте. Назначение устраивало Сьюарда и Чейза, конгресс и страну, поскольку Стэнтон заслужил доверие своим строгим
Генерал-квартирмейстер Монтгомери Мейгс и заместитель министра Томас А. Скотт.
13 ноября (
«Удаленная часть была опубликована некоторыми газетами; она была воспроизведена в бюллетене Congressional Globe (12 декабря) конгрессменом от Массачусетса Элиотом» (