Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ. Леонид Млечин
кабинет посла заглянул Игнатенко. Андрей Андреевич сделал приглашающий жест:
– Я хотел поговорить относительно вашего Аристотеля Оазиса…
К президенту в овальный кабинет стремительно вошел государственный секретарь:
– Господин президент, но мы же с вами говорили о том, что исполнить сталинское требование невозможно! И вдруг я узнаю, что вы дали Громыко согласие!
– Да? – Рузвельт посмотрел на госсекретаря. – Вы же знаете мою манеру вести дела. Левая рука не должна знать, что делает правая.
Госсекретарь поинтересовался:
– Меня вы считаете какой рукой?
– Вы – моя правая рука. Но левую я держу под столом.
– Господин президент, я высоко ценю ваш юмор. Но речь идет о коренных принципах мироустройства! Я считал, что мы с вами единомышленники.
– Не горячитесь. Сталин требовал принять все республики. Я согласился только на две – Украину и Белоруссию.
– Но все равно, господин президент, это принципиальный вопрос, – настаивал госсекретарь. – Украина и Белоруссия – всего лишь части Советского Союза.
Рузвельт посмотрел на госсекретаря:
– Манера Громыко вести переговоры напоминает бормашину в зубоврачебном кабинете. Такая же глубоко проникающая, непрерывная и очень болезненная. Спорить с Громыко – все равно что спорить с бормашиной. Проще согласиться.
Вышинский стремительно вошел в кабинет Молотова:
– Вячеслав Михайлович, я считаю необходимым…
Молотов остановил его движением руки:
– Минутку. Я хочу, чтобы вы узнали первым. Только что расшифровали сообщение Громыко о встрече с Рузвельтом. Громыко докладывает, что американский президент согласился на вступление Украины и Белоруссии в ООН. Дело сделано!
Молотов, довольный, встал:
– Еду к товарищу Сталину.
Он спохватился на полпути:
– Да, у вас же какое-то срочное дело?
Вышинский решительно качнул головой:
– Вполне терпит до вашего возвращения.
Вышинский влетел в свою комнату в полной ажитации. Вытащил листок из папки и стал рвать его на мелкие кусочки.
Помощник заглянул в кабинет первого заместителя наркома:
– Вызывали, Андрей Януарьевич?
– Да вас час не дозовешься! – закричал Вышинский. – Что за работников бог послал! Все обленились! Расслабились! Военное время! Всех надо разогнать!
Он глянул на помощника:
– Что вы тут стоите? Идите и работайте!
Громыко примерял новый посольский мундир.
– Тебе очень идет, – сказала Лидия Дмитриевна.
Послу полагался мундир с вышитой звездочкой на погонах и металлической золоченой эмблемой – двумя скрещенными пальмовыми ветками.
Постучав, вошел шифровальщик. Извиняющимся тоном объяснил:
– Срочная