Добытчик. Василий Сахаров
Кары, мне вспомнились слова из древнего анекдота: «Мы с тёщей тридцать лет живём хорошо и дружно, без ссор и конфликтов. Она в Тюмени, а я в Москве».
У меня такой же случай. Увидел родню раз в год, посидел за столом, поел и выпил, поговорили и снова расстались. Самый лучший, по-моему, вариант.
С родственниками я провёл три часа, слишком много у них вопросов. Да и зятья Бурова ребятами оказались непростыми, с ними интересно пообщаться. Они из причерноморских наёмников, сыновья полевых командиров, которые сотрудничали с ККФ. В юности были отправлены в Краснодар на учёбу. Разумеется, по договорённости с нашим правительством. Учились в университете. Там же познакомились с дочками Кары, закрутили любовь и, когда Буров собрался основать колонию, примкнули к нему. Что характерно, не сами по себе, как одиночки, а вместе с небольшими группами бойцов. Видимо, их отцы, крепкие вожаки, поддерживали контакты с Карой, и, если у него всё наладится, они тоже могут стать колонизаторами.
Вечер прошёл хорошо. Я покинул судно Бурова уже в темноте. Сыт и доволен, слегка пьян и расслаблен. «Ветрогон» в трёхстах метрах от «Вольняги». Рядом телохранители, а в стороне маячит тень Лихого. Опасаться нечего, и на душе царило спокойствие. Однако, как только мы сошли с трапа на изрытый ямами и трещинами причал, разумный пёс прислал мыслеобраз, который я привычно трансформировал в слова:
«За нами наблюдают».
Я сформировал вопрос:
«Кто?»
«Один человек. Он вооружён».
«Опасность?»
«Нет. Человек знает тебя и хочет говорить. Но не решается».
«Покажи мне его».
Лихой юркнул в темноту и растворился в ней, а я с телохранителями прошёл сто метров по причалу, удалился от «Вольняги» и остановился. Истлевшая папироска полетела в воду, и я закурил новую. Слева море. Справа развалины древних складов, в которых шныряли большие чёрные крысы. От Лихого прилетали мыслеобразы, и я чувствовал то же самое, что и он. Для меня это стало привычным, и, если раньше, настраиваясь на пса, я иногда испытывал дискомфорт, ибо многое было в новинку, сейчас это в порядке вещей. Разум словно раздваивался. Одна половина принадлежала Александру Мечникову, а вторая становилась частью четвероногого пса, чувства которого отличались от моих и были более острыми. Зрение, нюх и чутьё – в этом Лихой превосходил любого человека.
Несколько лет назад судьба закинула меня в прикаспийские степи, и там я столкнулся с разумными псами. Перед Чёрным трёхлетием учёные-генетики пытались на основе анатолийской овчарки вывести послушного боевого мутанта, которого можно использовать на войне. Вывели. Но результат оказался совсем не таким, какой они ожидали. Мутанты обладали разумом и телепатическими возможностями, а самое главное – не желали подчиняться. Поэтому смогли вырваться на свободу и прикончили своих мучителей, которые ставили над ними жестокие опыты. А со мной, пусть и не сразу, вожак новой расы смог договориться. С той поры рядом два пса – Умный и Лихой. Первый охранял семью и присматривал за колонистами, а второй всегда рядом и не раз спасал мне жизнь. Ну а вольные разумные псы плодятся