Лорна Дун. Ричард Блэкмор
разобрать, что на них написано, как меня тут же грубо толкал какой-нибудь прохожий. Часто бывало, что владелец лавки, пытаясь обратить мое любопытство в свою пользу, выскакивал за дверь и кричал, нахально хватая меня за рукав:
– Рады вам, сэр, сверх всяких мер! Покупайте свободно, что душе угодно! Покупайте, покупайте, покупайте!
Честное слово, не однажды мечтал я поскорее вернуться к своим овцам, когда, теряя терпение в этом людском водовороте, еле сдерживал себя, чтобы не дать воли своим здоровенным деревенским кулакам.
Тогда, летом 1683 года, более девяти с половиной лет со времени, когда погиб мой отец и началась эта история, между королем и лондонским Сити случился великий спор. Король и те, кто стоял за его спиной, соря денежками без меры и счета, хотели и дальше жить той же беспечальной жизнью, и для этого они задумали присвоить себе право раздавать высшие должности в Сити по своему усмотрению. Горожане, однако, воспротивились этому, указав, что это право принадлежит им и что это оговорено в Хартии лондонского Сити.
В настоящее время спор разбирался в королевском суде.
Дело это, похоже, только и занимало здешних судей, потому что то, из-за чего я прибыл в Лондон, никого не интересовало, и я, попав в самую гущу политических страстей, не понимал, нужен ли я тут вообще кому-нибудь. Я жил за свой счет, поселившись в доме зажиточного меховщика. Я не отказывал себе ни в еде, ни в питье, и хоть я не из привередливых, но мне было с чем сравнить, и я постоянно замечал, что масло здесь не такое свежее, как в наших краях, а молоко так просто вода. Впрочем, все это были мелочи, а вот что беспокоило меня всерьез, так это солидный счет за кров и стол, который мне подавали каждую субботу после полудня.
Наконец, чувствуя, что деньги мои подходят к концу, а помощи ждать неоткуда, я решил, не тратя больше времени на мелкую чиновничью мошкару, обратиться непосредственно к судьям и настоять на том, чтобы они либо провели допрос, либо отпустили меня восвояси.
Мне пришлось просидеть в приемной около двух часов, прежде чем из канцелярии вышел какой-то важный господин и осведомился, по какому делу я пришел. Я объяснил, что мне нужно к главному судье его величества. Тогда господин ввел меня в комнату и приказал младшему клерку разобраться со мной. Младший клерк разбираться не стал, а отправил меня к просто клерку, а просто клерку, видимо, тоже было недосуг, и он молча ткнул пальцем в сторону старшего клерка.
Представ пред ясные очи старшего клерка, я с любопытством подумал, в какую же сторону ткнет его указующий перст, но он, на мое счастье, оказался человеком без фантазий и поэтому сразу приступил к делу.
Вникнув в мое повествование, он глубоко вздохнул и нахмурился так, словно я его чем-то жестоко обидел.
– Итак, Джон Ридд, – спросил он строго, – как я понимаю, ты хочешь встретиться с лордом главным судьей, именно с главным и никаким иным?
– Да, сэр, я желаю этого уже более двух месяцев.
– Что ж, будь по-твоему. Но помни: ни слова о том, что