Мироздание. Рафаэль Май
но прежде решил заглянуть в холодильник: часы напряженной работы дали о себе знать. Ничего съедобного на кухне он не нашел, поэтому ему пришлось давиться бутербродом. Жуя, он подошел к окну, чтобы поднять жалюзи, закрывавшие кухню от утреннего солнца, которое еще не появилось. И только хотел дернуть за шнурок, как вдруг почувствовал удар в плечо.
– Питер?! – вскрикнул он от неожиданности и обернулся, но позади никого не оказалось. – Кто здесь?
В ответ последовало молчание.
– Питер, если это ты, то учти, я когда-нибудь убью тебя за твои дурацкие шуточки! – дрожащим голосом произнес Уолт.
Но Питера не было в комнате. Уолт был не из пугливых, но все-таки в мгновения схватил огнетушитель, который хранил за буфетом на случай неудачных исходов его кулинарных подвигов. Аккуратно делал шаги в полном мраке. Страх и без того нагнетали скипучий паркет и темнота в большой пустой квартире. Уолт не выпускал баллон из рук до тех пор, пока не добрался до выключателя и не зажег, наконец, свет. Убедившись, что в квартире никого нет, он напугался еще больше.
– Я же четко чувствовал, как меня схватили за плечо, черт возьми… Чувствовал, – он повторял одно и то же, и от своих же слов ему становилось еще более жутко чем, тогда, когда он судорожными движениями искал кнопку выключателя на стене. Уолт был похож на ребенка, и ему впервые в жизни стало жаль, что Питера не было дома. Те ощущения, которые он испытал, спугнули ему сон. Он не рискнул идти в спальню, а дополз до дивана в гостиной и включил телевизор.
– С ума сойти. Больше не буду столько писать, а то совсем потеряю ощущение реальности…
Катя в последний раз оглядела пустую улицу. На ней по-прежнему никого не было. Ни старика в зеленом пиджаке. Ни бандитов. Она дрожала. Стоя там на крыше, она не чувствовала этого промозглого холода: боль заглушила все ее чувства. И сейчас она оказалась тут посреди пустой улицы, такой же пустой, как и ее жизнь. Одна. Стояла тут, как там на крыше несколько минут назад. И снова не знала, что делать. Снова не знала, как ей поступить, куда вернуться, хотя вариантов было не так много.
– Raido… Hagalaz… Ansuz… Weird, – указывая пальцем на каждую карту, Джуна произносила непонятные слова.
– Звучит, как заклинание, – усмехнулась Софи. – Это поддается переводу?
– Это значит то, о чем я тебе говорила. Колесо. Буря. Мудрость. Судьба.
– Ты меня разыгрываешь. Может, ты думаешь, что можно обмануть старую глупую подругу, которая ни черта не разбирается в твоих… как они там называются…
– Руны. Это называется руны, – подсказала Джуна подруге. – Могу снова выложить карты, и все равно выпадут одни и те же руны.
– Не знаю, что сказать.
– А ничего и не надо говорить. Так, может, все-таки тебе погадаем?
– О! Нет. Спасибо.
– Как хочешь. Кстати, что ты мне проспорила?
– Ты о гадании? Мы так и не определились. Заказывай, что хочешь. Все будет, как обещала.
– Оставайся у меня. А то мне совсем одиноко.
– Я